Я всей своей сутью ощущала, как становлюсь шире, сильнее, глубже, как открываю вместилище для новой, неведанной доселе магии! Новая, непонятная, неведомая сила, но как же она была вовремя! Как же нужна была, нужна именно сейчас!
И в этот момент, когда Тим сказал, что мой рог заискрил, я ведь что-то почувствовала, неуловимое такое, но очень, очень родное… будто Ломтик облизал и потёрся о макушку мордочкой, но мой нежный малыш наворачивал круги вместе с Йолой вокруг улюлюкающего и делающего соулам «козу» Бонсайми. Дракошки были в полном восторге от такой разительной перемены в нашей с Тиму магической силе.
– Нет, – покачала я головой. – Не могу… Как будто вот-вот уловлю что-то важное, но слишком много отвлекающих факторов. И собственное состояние… как бы так выразиться поёмче и покрасноречивее… Полная отчебученность!
– У меня то же самое, – признался Тиму. – Всё как будто упускаю что-то важное из внимания… Но Златомир же говорил, что у тебя скоро ещё стихиалий вылупится, я о них только читал прежде, это по принципу соула – части нашей души – часть нашей магии. Некая стихийная сила, которую ты сама сможешь контролировать силой своей ясности. У меня же сейчас все силы уходят на поддержание драконьей формы. И знаешь, что? Мне это нравится. Я готов к новым свершениям, готов к трудностям. Лишь бы ты была рядом, сердце моё, моё восхитительное снежно-ледяное чудо…
Глумливый гогот Привратника ощутимо пошатнул воцарившуюся идиллию.
– Вы тут ещё брачное ложе разделите! – Приговаривал сквозь смех Бонсайми. – Не, прав Ёжин, адепты Морте уже не те, не те. Нет, ну вот ведь наглость! Поцелуйтесь, давайте, не стесняйтесь, всё для вас! Эй! Эээээй! Вы чё, серьёзно? Не, ну совесть-то надо иметь!!!
Мы с тёмным снова переглядываемся и понимаем – Бонсайми прав. Не по части брачного ложа или поцелуев там. Просто спешить надо.
Нельзя позволить Гулльвейг осушить Морте. Нельзя.
Разбежавшись, мы оторвались от земли и взмыли к золоченному куполу Седьмого Слоя Хаоса. Бонсайми засвистел, заулюлюкал нам вслед. За нами он просто не успел. Куда там Привратнику за драконами.
Как же отличался этот полёт от того, что предшествовал ему! Когда мы, ещё не осознавая до конца, что произошло, сломя чешуйчатые шеи, неслись за Златомиром.
Сейчас, бок о бок с моим несносным тёмным, который умудрился «урвать» себе некоего грозового «буренероса» – казалось, я никогда не была так счастлива, вообще никогда…
Любовь, головокружение, азарт грядущей битвы… о даааа, ипостась дракона сыграла интересную шутку со светлой стороной моей магии. Я чувствовала, я знала, я была на сто процентов уверена, что по-прежнему остаюсь светочем… И останусь им до Последней черты… И с этим не поспоришь.
Вот только драконья природа – есть драконья природа.
И с этим, опять же, не поспоришь тоже.
Глава 20
– А вот и выыыы… – глумливо протянула ведьма, стоило нам вывалиться из портала у Источника Морте. – Гоооости доооорооогииие…
Учитывая, что мы сходу угодили в липкую серую паутину, навроде той сети, которой ведьма экипировала когда-то Иизакки для поимки, собственно, меня, к нашему появлению Гулльвейг готовилась.
И тот факт, что мы прилипли в первую секунду чуть ли не намертво, говорил о том, что ошибки свои учла...
– Снорхи драные!!!
– Пыыыых! – Вывалившийся из портала Дедушка принялся крошить наши путы, выбрав первыми кандидатами на освобождение Йолу с Ломтиком. Путы в принципе поддавались – нашими общими стараниями.
Судя по реакции ведьмы – чего-то подобного она и ожидала. Не рассчитывала, конечно, удержать нас этой липкой сетью надолго, учитывая собственную измотанность. И теперь использовала наше замешательство, чтобы запугать, дезориентировать, сбить с толку. Подчеркнуть свой триумф!
– Пришлииии, значит… Я уж думала, не решитееесь… – Причмокивала она бездонной пастью, летая над нами кругами. – Но как же всёооо удачно складывается, прааааавда? Вместо одного дракона я получила двоииииих!
Она стремительно взмыла к своду Хранилища, вращаясь вокруг своей оси и мерзко, улюлюкающе расхохоталась.
– Попаааались детки в клетку! Попааааааааались! Думали, я затеяла всё это, чтобы наводнить всего одно жалкое герцогство своими детьми?! Мои сыновья гибнут сейчас сотнями, гибнут из-за вас, жертвуют собой во имя воцарения Вечной Ночи! И уж я позабочусь о том, чтобы ни одна смерть не оказалась напрасной! Теперь-то вы уж точно заплатите мне за каждую! Каждую! Каааааждууююююю!
Освободившись первыми, Ломтик с Йолой распутывали теперь нас с Тиму. Дракошки старались изо всех сил, Дедушка тоже… я же вдруг поняла, что мои отчаянные попытки освободиться только мешают.
– Пииииуууу! – проорал на ухо Ломтик, когда я замерла, пытаясь понять, насколько угадала.
«Ну наконец-то, дошло! Эх, Улька, скорей бы ты уже обернулась по-настоящему, и мы с тобой могли общаться свободно, как нормальные драконы!»
Я потрясённо помотала головой, не в силах поверить в то, что услышала.
– Тим! – крикнула по мыслесвязи. – Замри! Не сопротивляйся! Мы её подпитываем!
– …Воцарения Вечной Чёрной Пустоши, где магией буду владеть лишь я! Я – стану единственной Богиней мира живых! Чёрной Богиней! Я буду наделять силой! Карать и миловать! Абсолютная власть! Абсолютная свобода! – разорялась тем временем ведьма, не имеющая понятия о том, что один из её манёвров разгадан.
Я же разглядела вдруг, что из наших с Тиму сердец извиваясь, тянутся потоки магии… тянутся прямо к Источнику Морте! И стоило нам прекратить сопротивление, как они ощутимо потускли! И замедлились!
Отчаянно завопила ведьма.
Задрожали стены.
Запульсировал Источник.
Гулльвейг кинулась на нас сверху, разевая чёрную бездонную пасть, ослепляя дьявольским пламенем из своих глазниц. И принялась с проклятиями кувыркаться через голову, отброшенная назад ледяным, с завыванием дыханием Дедушки Пыха и двумя потоками драконьего пламени – ледяного и огненного.
– Не спеши, ведьма, – спокойно сказал ей Тиму, поднимаясь и протягивая мне руку.
Кожа его потемнела, глаза вспыхнули, а в голосе я отчётливо различила громовые раскаты. Приглядевшись, поняла, что в воздухе проступают кожистые драконьи крылья…
Неуловимым движением Тим коснулся сердца – и нам даже переговариваться не понадобилось.
Я отступила за спину Тиму, замыкая на нём световой поток. Ломтик с Йолой заняли места по бокам, Пых, как водится, ринулся вперёд и заметался бураном вокруг ведьмы. Особого вреда он не причинял, но мешал сильно.
Рывок, короткий полёт – и вот я прихожу в себя у противоположной стены, трясу головой, силясь понять, что это было. Нахожу взглядом Тиму, которого, к ликованию ведьмы, уже трясёт от напряжения.
