Гер Вальфрам Петтери, герцог Семи Фьордов.
За спиной герцога горделиво и степенно плыли по воздуху Духи-Хранители замка Петтери.
***
– Так проявляется излишек магии… – Герцог Вальфрам Петтери покачивался от слабости, вид у него был – краше в гроб кладут. А глаза сияли! И на лице проступило такое выражение… Смесь детской радости, робость, неверие в сбывшиеся надежды, чуть ли не боль от нечаянного, переполняющего счастья… Смотрел он при этом на плещущихся дракончиков. Я бросила взгляд на Тиму и глаза защипало – мой тёмный тоже был полностью и абсолютно счастлив. Он сполна искупил вину перед отцом.
Вспышкой на одно мгновение блеснуло осознание, как мы всё же различны. Не с Тиму, нет. С жителями этого мира в принципе. Просто для Петтери, урождённых тёмных лордов магия была всем. Фьорды были святыней…
И даже не сказать, что для меня по-другому, но… всё же иначе.
Один из плещущихся дракончиков вдруг закувыркался и с писком завис в воздухе перед ошарашенным лицом ректора. Тот с благоговейным трепетом пощекотал малыша за ушком и расхохотался, как ребёнок, когда дракончик занялся радужным мерцанием.
Я и представить не могла, что этот самый ректор готов был похоронить меня заживо в убежище Гулльвейг, лишь бы не допустить нашего с Тиму союза, не позволить Морте утратить магию…
И всё же ректор был тем самым.
Который, не раздумывая, пожертвовал собой, лишь бы Источник Морте заполучил Хранителя.
– Это будущие соулы… – Дрожащим голосом и по-прежнему не отрывая взгляда от дракончиков, сообщил нам ректор. – Они будут ждать подходящие души, прежде чем слиться с ними в единое целое.
Мы с Тиму переглянулись.
Кажется, всё вышло даже лучше, чем мы рассчитывали.
Кто-то из Духов-Хранителей деликатно кашлянул, и я вдруг поняла, что избегает герцог Петтери зрительного контакта не просто так. Потому что смерть Гулльвейг, оживший Источник, соулы будущих драконов – это всё, конечно, прекрасно и замечательно, вот только кое-кому здесь не помешало бы хоть немного привести в порядок одежду.
Мы с Тиму когда на Источник поглазеть шли, как-то не подумали о том, что нужно бы одеться… Полностью.
А потому на Тиму из одежды были одни штаны, на мне же, в противовес выбору мужа – удлинённый камзол с разрезами по бокам. Ситуацию немного спасал радужный клубящийся туман, но спасал всё же не полностью.
– Кажется, Открытие будет раньше, чем планирует Златомир. – Мысленно сказал мне Тиму, обнимая за плечи и с нежностью прижимая к себе.
А я подумала – подумаешь, одежда. То есть частичное её отсутствие.
Мы ж для общего дела, как говорится. Ну и потому что терпеть не могли, что ещё и важнее.
– Драконы возвращаются. – Кивнула я мужу.
А вслух сказала:
– А мы с Ломтиком не нужны больше в качестве Хранителей…
И мысленно добавила:
–Я полюбила Морте всем сердцем, но Блуждающий Остров звучит ещё заманчивее. И всё же я буду скучать по Фьордам…
Ректор всё же обернулся к нам.
– Скоро к нам на Инициацию будет очередь. – Сказал он задумчиво, делая вид, что не замечает нашего внешнего вида. – Всё получилось куда лучше, чем я планировал. Чем хотел для Фьордов.
Это когда вы собирались навеки замуровать меня в Привратницкой, лишь бы ваш наследник не потерял магию – захотелось мне повредничать, но я промолчала. И всё же идея свалить поскорее на самый секретный остров в мире показалась просто блестящей.
Как говорится, кто старое помянет…
Только вот Духи-Хранители понятия не имели о поговорках и приметах моего родного мира.
Потому что они уж герцогу напомнили!
И ещё как напомнили!
От того, что «свалил себе на Нижний Слой, в Хаосе отсиживаться, бросил герцогство на плечи мальчишке, что совсем никуда не годится и крайне безответственно для тёмного лорда, и что и во вверенной ему академии дела запустил, до того, что что урожай снежноцвета в этом году аховый, а на рудниках нашествие бронепанцирной сколопендры…
Отмахнувшись от Духов (им всё же удалось его смутить) ректор, наконец, посмотрел на сына.
Тим ответил отцу простым и ясным взглядом.
– Отец. Я рад, что ты жив.
И столько было в этом его «отец»… Вот только в ответном «сын» было ещё больше.
Вслух он произнёс:
– Я тоже рад этому, сын.
Тим продолжал:
– И больше всего я рад тому, что ошибался в тебе. Прости меня, если сможешь.
– Сынок, – голос герцога дрогнул, когда он распахнул объятия.
У меня на глаза навернулись слёзы, когда эти двое тёмных до хруста сгребли друг друга в объятиях.
– Но больше всего тому, что я больше не герцог. – Признался Тиму, когда трогательный момент подошёл к концу.
Ректор посмотрел на сына долгим взглядом, затем взъерошил ему чуб и… кивнул.
– Ты никогда не скрывал своей радости по поводу того, что ты второй сын, – тихо сказал он. Глаза его заблестели, когда он опередил вопрос Тиму. – Ясси жив. Они втроём очень гордятся тобой. Очень.
Втроём… У меня внутри что-то оборвалось.
Выжили!
Тиму не смог сдержать облегчённого выдоха.
Но вслух произнёс:
– Я с нетерпением жду встречи. И… раз уж всё так благополучно разрешилось, мне хотелось бы уйти.
Помолчав, он добавил:
– Мне жаль, что не получится провести с тобой больше времени, отец. Тем более сейчас, когда мы только-только по-настоящему встретились.
– Не получится? – во взгляде ректора сверкнула печаль.
– Не так долго, как хотелось бы. – Покачал головой Тиму.
– Тогда скажу лишь, что и мне очень жаль, сын. Я могу узнать, куда вы направитесь?
– Нет, отец. Прошу, доверься мне.
Ректор снова посмотрел на Тиму долгим взглядам, затем на меня… сдержанно кивнул. Хотел обнять сына снова, но в последний момент не решился. На этот раз Тим сделал первый шаг навстречу сам.
– Береги Туули, Тим. – Тихо произнёс ректор. – Твоя жена – сокровище.
И, кажется, кто-то из Духов-Хранителей собирался осветить этот момент подробнее, сиречь наябедничать, но не успел.
– Тиму! – Прозвучал новый, звонкий и знакомый голос.
– Яска!
Яска, подпрыгивая, неслась к нам по лестнице – бледная и прозрачная, чуть не зелёная, но счастливая донельзя. За ней кубарем катились те самые два старшекурсника из моих видений на кладбище у Хотки.
Глава 21
