– Так, а с приездом родителей что? – поднимает тему, от которой меня снова заносит. – Зачем все это? При них… Неужели думал, что я откажу?
– Ну, перестраховался, Лиз… – выдаю максимально искренне.
Придерживаю ладонями спину чуть ниже лопаток, пока она отстраняется, чтобы посмотреть мне в лицо.
– Боже, Чарушин!
– Что?
– Ты порой такой дурачок!
– Да, дурак, – признаю с ухмылкой. – Когда дело касается тебя, еще какой…
– Помнишь, что я люблю тебя, да?
Помню, конечно. Но иду на провокацию.
– Напомни, Лиза, – прошу и недвусмысленно надвигаюсь. Целую в шею, ключицы, пробираюсь под ткань футболки… Легонько прикусываю. – Напомнишь?
– Э-э-э… Твои родители, Артем… – шепчет так, словно боится, что кто-то услышит. И при этом охотно подставляется под мои ласки. – Давай ночью… Потерпим…
– Не могу терпеть, Лиз… Раздевайся, м?
– Боже, Чарушин…
Я на этот выдох только смеюсь. Ей в шею, между легкими поцелуями.
– Весь в тебе. Прости.
– Они догадаются, – в Лизином голосе улавливаются нотки паники. – Будут думать обо мне… М-м-м… Плохо…
– Не будут, конечно, – уверяю я. – Никогда.
– Точно?
– Точно. Расслабься.
Раздеваю ее и принимаюсь за свою одежду.
– Знаешь, что я хочу? – не успеваю закончить, как Лиза опускается на колени. – Знаешь… – ухмыляюсь довольно и спускаю штаны.
Налитый похотью член свободно покачивается секунды две. Не больше. А потом моя Дикарка ловит его ладонью и без колебаний вбирает в рот.
– Ух… Блядь… Да, Лиза… Да, девочка… Соси… Соси, родная…
Всасывает, и у меня внутри все дрожью сворачивает. Разбивает током на атомы. Наполняет горячей пульсацией.
Жарко, влажно, одуряюще приятно… И красиво.
Пухлые розовые губы на мокром от слюны члене – это завораживающе красиво.
У меня не возникает потребности спешить, жестить и нетерпеливо толкаться в Лизин рот. Я просто наблюдаю, принимаю ее ласки и наслаждаюсь. Особенно когда она сама оказывается готовой вобрать меня до упора.
Добровольно взгляд не отвести, но мои глаза закатываются от кайфа. Откидывая голову назад, тяжело, с нотами хрипа выдыхаю излишки своего напряжения.
Лиза слегка царапает ногтями мой живот. Соскальзывает ладонью к паху. Выпускает член на волю и обратно насаживается, заставляя резко задохнуться. Таскаю кислород рывками и глухо постанываю.
Смотрю… Смотрю, что вытворяет моя Дикарка.
Яйца поджимаются, знаменуя о готовности выбросить сперму. С трудом, но сдерживаюсь. Хочу кончить ей в матку. Плевать, как это звучит. Теперь это мой фетиш.
Сам подаюсь назад, выскальзывая из теплого рта.
– Иди сюда, – командую отрывисто, перебивая слова шумными вздохами. И сам ее на руки подхватываю. Прошагав к кровати, устраиваюсь у изголовья и притягиваю на член раскрытые бедра Лизы. – Седлай, – сиплю, глядя ей в глаза.
Вздыхает и опускается, вбирая меня теперь уже промежностью.
Жгучий зрительный контакт. Непрерывно. Не мигая. Накаленно.
Пока не ощущаю влажный жар плоти яичками. В тот момент со стонами подаемся друг другу навстречу. Мягко сталкиваясь лбами, топим двусторонне взглядами. Сердце самостоятельно натуральным образом вздрагивает. Сжимается, ломается и одержимо раздувается.
– Люто, Лиза.
– Люто, Тёма.
Синхронизируемся. Спаиваемся. Идем на взлет. Слаженно и чувственно, стремительно несемся по вертикали. Стрелою разделяем наш космос. И крайне быстро достигаем вершины.
Сливаясь ртами, замираем в сладком любовном поцелуе. Ни одного движения. Пульсирует лишь наша плоть.
Она меня сжимает. Я ее наполняю.
Души крепко-накрепко сплетаются. Жгутом, до скрипа. Не разорвать.
Рассыпаемся искрящими звездами.
* * *
Когда спускаемся вниз, застаем родителей в гостиной перед телевизором. Мамин любимый фильм пересматривают, ничего необычного. Часто так делают. Уже даже я все фразы наизусть знаю, а уж они подавно.
Папа отрывает взгляд от экрана. Направляя его на нас с Лизой, приподнимает бровь и, очевидно, не удерживается от шутки.
– Вы что, там стены перекрасили? – выдает абсолютно серьезно, но я-то по взгляду понимаю, что угорает.
– Почему стены? – задушенно уточняет Лиза.
– Долго вас не было. Думаю, может, ремонт затеяли…
– Нет… Конечно, нет. Со стенами все нормально, – оправдывается моя Дикарка.
– Идем, – со смехом увлекаю ее в сторону кухни. – Папа шутит, Лиз, – поясняю на ходу.
– Шутит? – шепчет она, оглядываясь назад на родителей.
Те не шевелятся. Якобы увлеченно фильм смотрят. И, тем не менее, отец, не отрывая взгляда от экрана, во всеуслышанье подтверждает:
– Разумеется, шучу. Привыкай, дочка.
– Ясно… Хорошо… – отзывается Лиза.
– Да расслабься ты, – прошу ее уже в кухне.
– Они же не поняли?
Наивная.
– Конечно, не поняли. Они про такие вещи даже не думают! Давай, покажи лучше, что делать будем.
– Ну… Ты можешь порезать мясо.
– Лады.
Готовка у нас проходит забавно. Несмотря на частые Лизины «Не так», «Не то», «Прекрати», «Артем!», «Боже…» и практически не утихающий смех, с поставленной задачей справляемся.
Возвращаются кобры. Сразу за ними приезжает Тоха. Быстро накрываем на стол. В той же веселой атмосфере ужинаем. А заканчиваем вечер с горячим шоколадом на террасе заднего двора.
– Кому-то пора завязывать с курением. Все-таки свадьба скоро, – подначивает отец, когда сигареты достаю.
– Понял, – выдыхаю после небольшой паузы и прячу пачку обратно.
Лиза смотрит растерянно. Подмигиваю и осторожно подталкиваю ее к перилам. Она стискивает обеими руками кружку, я прижимаюсь сзади и обнимаю в обхват поверх плеч. Касаюсь губами макушки и медленно вдыхаю.
Пробивает такими тоннами чувств. Стою и проживаю.
В какой-то момент поворачиваю голову. Ловлю взгляды и улыбки родителей.
У них тоже все хорошо.
Хорошо все. Хорошо.
53
В его глазах весь мой мир.
© Лиза Богданова
Вижу своего Чару Чарушина издалека.
Цепенею телом. Замираю сердцем. Стыну дыханием.
