– Странно, Эмма сказала, что ты сообразительная.
– Эмма? – я совсем запуталась; если они те, о ком я думаю, то, как они могут быть связаны с гемозависимой.
– Да, Эмма – одна из нас. Она ведь сказала тебе, что не всегда была гемозависимой.
– Сказала, но без подробностей.
– О, ты еще узнаешь эту печальную историю. Пока же тебе просто необходимо четко осознавать свое положение и к чему это может привести.
– Я и так больше не жду от жизни ничего хорошего, – опустила глаза, не думаю, что стоит плакать здесь.
– А зря. Если выберешь правильную сторону, то все еще может быть хорошо.
– Как я могу выбрать правильную сторону? Я ведь и быть наложницей не выбирала, – все же всхлипнула.
Главарь напрягся, явно он из тех, кто не выносит женских слез. Блондин поставил передо мной бутылку содовой и стал собирать мои вещи обратно в сумку. Потом вернул ее мне, одарив при этом ободряющей улыбкой.
– Дэвина, не надо лукавить. Ты сама подписала договор с семьей арш Параваль. Своей собственной рукой. Разве не так?
– Я решила, что у меня просто нет другого выбора, – не была готова к подобным обвинениям. – Не хотелось окончить свою жизнь где-нибудь на свалке за городом – изнасилованной и обескровленной.
– Да, это было вероятно. Но ты выбрала покориться, а не бороться. Пойми, я вовсе не обвиняю тебя, просто хочу, чтобы осознала ответственность за происходящее. Это твоя вина, ты сама выбрала такую жизнь. И только ты можешь вытащить себя из этого. Поправлюсь, попытаться вытащить.
– Я собиралась попытаться. Хотела найти Сопротивление и попытаться бежать в Европу. Но пока и понятия не имею, с чего начать, кроме как защитить себя от нежелательной беременности.
– Если все так, то можно тебя поздравить – Сопротивление ты нашла. Точнее мы сами тебя нашли.
Не сказать, что я не склонялась к тому, что эта встреча может быть полезна и мне, но все равно уставилась на собеседника, словно на инопланетянина.
– Да, мои слова не пустые обещания. Поможешь нам, мы поможем тебе, как и сотням других до тебя.
– Я считала, что вы делаете это бескорыстно, – промямлила куда-то в пол.
Хотелось сказать, что я не буду им помогать, а останусь здесь и никогда больше не вернусь в дом хозяина. Но очевидно, такой вариант подпольщиков не устроит.
– Обычно мы делаем это абсолютно бескорыстно, но нам не так часто попадаются женщины, которые вхожи в столь высокопоставленные дома. Те, кто может принести хоть какую-то пользу в нашей борьбе, помогают. Не буду врать, не всегда и не для всех из них это заканчивается благополучно.
13
Дэвина
Перспективы вырисовываются так себе, но других вариантов все равно нет. Если откажусь сотрудничать, то в лучшем случае – никаких надежд на изменение моего текущего положения не будет. В худшем – не знаю, на что они готовы, чтобы о нашей встрече никто и никогда не узнал.
– Не совсем понимаю, что конкретно от меня потребуется, – сделала большой глоток газировки; сахар – это именно то, что сейчас нужно моему мозгу.
– Пока ничего особенного. Ты будешь выполнять мелкие поручения Эммы. Ей бывает сложно выбраться из дома в нужный момент. У тебя днем свободы больше.
– Это она так сказала? А про расписание занятий не упомянула?
– Твое обучение – распространенная практика. Гемозависимые хотят видеть рядом с собой идеальных кукол. Но я не думаю, что отменить урок в связи с разболевшейся головой и выйти прогуляться по тому же поводу – такая уж проблема.
– Надеюсь, голова у меня будет болеть не слишком часто.
– Поверь, мы не станем привлекать своими действиями излишнее внимание и намеренно тебя подставлять. Ты нужна нам там и доверие к тебе со стороны членов семьи арш Параваль – важно для нас.
– Не могу сказать, что кто-то из них мне доверяет.
– Возможно, я неправильно выразился. Отсутствия подозрений будет вполне достаточно.
– Что-то еще?
– Иногда ты будешь сообщать нам информацию о ближайших или отдаленных планах членов семьи. Возможно, придется приложить усилия, чтобы наследник планы свои изменил. Если продержишься на этом месте достаточно долго, тогда уже будем говорить о полноценном шпионаже. Пока никто не ждет от тебя чего-то подобного.
– Если я готова начать помогать прямо сейчас, что я получу взамен прямо сейчас?
– А что ты хочешь?
– Что угодно, что сделает мое положение хоть немного терпимее, – сглотнула комок невысказанных обид и страхов.
– Если возникнут трудности с покупкой таблеток, Эмма принесет. Если понадобится медицинское вмешательство, которое нужно будет сохранить в тайне, она отвезет тебя к нашим врачам. Понадобятся деньги – скажешь ей. Ну и еще – ты, наверное, уже знаешь о ее положении в семье, о том, как глава прислушивается к ее мнению. Так вот – она всегда будет на твоей стороне и обеспечит поддержку и защиту арш Параваля-старшего.
– Ничего я не знаю о ее положении. Да и относится она ко мне довольно странно.
– Это просто женская зависть, – почему-то очень грустно проговорил главный. – Ты молода, красива и занимаешь место, которое давно потеряла она.
– Не понимаю…
– Эмма до сих пор его любит, – на лицо моего собеседника упала непроницаемая маска, но тон был довольно злым.
– Думаю, хватит на сегодня, – блондин наклонился из-за моей спины, взял со стола сумку и газировку и пошел в сторону выхода из зала.
– Да, хватит. Иди, Дэвина. С тобой свяжутся. И не забывай, что ты под присмотром Эммы.
Последнее прозвучало довольно угрожающе. Холодок пробежал между лопаток, но я только кивнула, встала и пошла за парнем. Довольно быстро он вывел меня на поверхность, остановился наверху лестницы и стал наблюдать, как неловко карабкаюсь по наполовину несуществующим ступеням. За три ступеньки до конца он подал мне руку, на которую я с радостью оперлась.
Подъем был таким утомительным, что я сразу же почти вырвала бутылку из рук сопровождающего и начала жадно пить. Парень спокойно наблюдал, правда, взгляд его показался мне немного странным. Не так обычно смотрят на мало знакомую девушку.
– Я – Люк, – представился, когда я, наконец, оторвалась от газировки и все еще пыталась отдышаться. – Надеюсь, среди твоих занятий есть физкультура, а то мало ли как повернется, может, и побегать придется.
Он продолжил внимательно разглядывать меня. Теперь его взгляд опускался гораздо ниже, чем дозволяли приличия, но неизменно возвращался к лицу.
– Спасибо за беспокойство, – буркнула в ответ. – Почему ты так смотришь?
Не знаю, зачем спросила, просто это стало раздражать. Странная реакция, учитывая последние события в моей жизни.
