Прохожу аккуратно в комнату, чтобы не разбудить раньше времени. Осторожно присаживаюсь рядом с ней на кровать, кладя поднос себе на колени. Дело осталось за малым, просто мило разбудить! Опуститься к ней и ласково своим носиком провести по её щёчке, а после поцеловать.
Отличное решение!
Только опускаюсь к ней, слегка почуяв её мягкое дыхание, как она случайно поворачивается ко мне лицом. И вместо того, чтобы тактильно провести ей по щеке. Я упираюсь носом прямо ей в губы, ударяясь лбом об её ноздри. Более нелепого момента представить невозможно, но она мило позёвывает и улыбается.
Подтягивается и удивлённо:
– Это ты, Филь? – мягким, ласковым голосом.
– Да, – произнёс я нелепо, протянув к ней поближе заветный завтрак.
– Вау! Это ты приготовил?
– Конечно, я, глупенькая, – особую доброту вкладываю в это слово, – этот завтрак для тебя.
– Так приятно! Так приятно! – выкрикивает и лезет меня обнимать, чуть ли не опрокидывая поднос на кровати.
Вовремя среагировав, освобождаю нас от утренней уборки комнаты, большое спасибо моей реакции.
– Ой-ой, какая я растяпа! Прости меня, пожалуйста, – извиняясь, пробормотала второпях.
– Ничего страшного не случилось. Ты лучше попробуй, какие они на вкус?
– Обязательно попробую, ты же готовил с любовью? С любовью ведь? – подкрепляет свой вопрос подозрительно обнадеживающим взглядом.
Мой ответ был, естественно, положительный: как же ещё по-другому?
– Ну не знаю, может, ты хочешь меня отравить? Тем самым от меня избавиться.
– Поверь мне, если бы я хотел от тебя избавиться, мне проще было бы просто отключить тебя, нежели придумывать сложные схемы по поводу твоего отравления или ещё чего.
– Ах, вот так, значит! То есть я правильно понимаю, что как только я надоем тебе, ты меня возьмёшь и выключишь? – сжав руки в кулаки, насколько смогла сдержала полное возмущение.
Не таким себе представлял завтрак в постель, но в общем, как всегда.
– Да нет же, балбесина, шучу я, шучу!
Надувала губы: «Не смешно» – не забыв в конце отвернуться, чтобы максимально показать свой характер.
– Виноват, признаю, иди обниму.
– Ни-ни, даже не смей, – качнула головой.
– Ладно, тогда хотя бы попробуй, а то чай уже почти застыл.
– Это хорошо, это я за! А вот тебя трогать не буду.
– Даже в мой день рождения?
– Твой день рождения… ой, а я, я даже не поздравила, какой ужас! Ты мне тут такие прелести в постель даришь, а я и не соизволила тебя поздравить. Ты меня, наверное, теперь ненавидишь? – тревожно провозгласила, и глаза её забегали…
– Да нет, что ты, глупости не говори. Ты, главное, поешь.
– Я не забыла! Помнила всё! Ещё вчера ночью, обнимая тебя, думала о твоём дне рождения, а сейчас всё так спонтанно произошло, что я попросту опомниться не успела.
– Я же сказал, что не обижаюсь, но если ты меня поцелуешь, то все обиды точно иссякнут.
– Так, значит… – она сделала очень странную рожицу, – а ну иди сюда, мой именинник!
Обхватывает мои плечи и нежно прижимается ко мне, вцепившись в мои губы сильно-сильно. Я такого точно не ожидал! А сейчас я уже… растворяюсь в райском наслаждении.
Заканчивает свой поцелуй дерзкой фразой:
– Всё, доволен?
– Это было одолжение? – недоумевая, произнёс в ответ.
– Нет, что ты, я бы тебя целовала и целовала, но ты тот ещё говнюк! Так что я десять раз подумаю, прежде чем это сделать.
– Какие это мы серьёзные.
– Какие есть! И это, давай мне, вредной, уже лучше чаёк и оладьи, а то всё окончательно застынет.
Протягиваю ей кружечку чая в надежде, что он её хоть чуточку задобрит. А она как будто бы забыла о том, что сейчас ей нужно сохранять образ злюки, и мило берёт в свои ручки чашечку чая. Впоследствии сама уже подбирает обмакнутый больше всего в сгущёнки оладушек и благополучно кусает, приступая к трапезе.
Я сверкающими глазами всё поглядываю на неё.
– Чего ты так смотришь? Никогда не видел, как девушка ест?
– Любимая девушка, никогда.
– Врёшь же, на Наташу ты точно смотрел!
– А она и не была любимой.
– Вот ты подлиза, конечно.
– Кто я? Ни в коем случае.
– Да-да, ещё какой! – Она берёт с тарелки второй по счёту оладушек и спрашивает меня, почему не ем и не пью чай.
– Ах да, точно, нужно же пить, а то засмотрелся что-то на тебя и совсем забыл о чае.
– Давай-давай, не только пей, но и кушай и от меня не смей отставать.
– Блин, ты совсем как бабушка говоришь!
– Ничего я тебе и не бабушка! Ты сегодня совсем офигел?
– Ты не так поняла… дай объясню!
– Ничего и слышать не хочу! Ешь, и всё.
Вон какая, даже договорить не дала, она сегодня точно с той ноги встала?
Беру оладушек с тарелки и надкусываю. Чувствую сладкий вкус сгущёнки, совместно с тающим тестом. Какие же они, оказывается, приятные на вкус! Пока я был занят поеданием лепешки, по губе Наны забавно стекала сгущёнка, а она и не обращала на это внимания. Вновь засмотревшись на неё, заставил её засмущаться. Но я не могу перестать смотреть и улыбаться, при этом сдерживать смех было невыполнимой задачей.
Вопросительно-умилённо потребовала она с набитым ртом:
– Да что с тобой? Cкажи! Что не так?
От этого стало ещё смешнее.
Прекратив над ней тешиться, одобряюще улыбнулся и захотел убрать большим пальцем с её подбородка мило стекающую сгущёнку. Пользуясь особенностью момента и смотря ей прямо в глаза, сжимаю двумя пальцами уголки губ и ласково, с особой чуткостью целую её, не обращая внимания на то, что она вся была в сгущёнке. Во время поцелуя я закрыл глаза, но на секундочку приоткрыв их – удивление! Её ошарашенный взгляд, пропитанный счастьем, так сладко греет мои губы. И оттого не желаю переставать прикасаться к её сладостям, а только усиливаю свой наплыв на её безоружность. Мне сложно остановиться её ласкать, хотя бы потому, что её пряности в сочетании со сгущёнкой неземные. И остановиться сейчас было невозможно. Вы бы прекратили пить горячий, густой шоколад с кусочками маленького зефира внутри? Но мне, к сожалению, приходится это сделать, так как остался ещё один оладушек, а она должна его доесть. Мои губы – это, конечно, замечательно, но она не должна оставаться голодной!
Отступив чуть-чуть подальше, беру тот самый последний оладушек и аккуратно кладу ей в рот. Закатив сладко глаза, откусывает, я не могу долго удерживать его в руках, боюсь, что из этого может выйти… отдав ей его полностью, не забываю про чашечку с чаем. Сердце заливается радостными красками, и душа обретает покой, когда наблюдаю за тем, как она доедает мой для неё завтрак.
