– Филь-Филь, это я нарисовала, тебе понравилось? Не слишком личное?
Сильнее её сжав, говорю:
– Нет, всё хорошо, мне очень приятно получить от тебя такой знак внимания. – Немного выждав, пока накал эмоций спадет, добавляю: – Скажи мне, пожалуйста, когда ты успела научиться так хорошо рисовать?
– На этот вопрос пусть лучше тебе ответит Женя, это он заметил мои способности на вашей этой штуке. И он надоумил меня нарисовать именно этот рисунок, сказав, что это твоё любимое место со времён детства.
Глубоко вдыхаю. Ведь правда, когда-то это место было для меня всем.
Вздохнув, чуть ли не задохнувшись в моих объятиях, так как будто её грудная клетка сжалась целиком и полностью. А потом от неё мне слышится тихими, неуверенным тоном:
– После смерти родителей ты не был там ни разу?
Опустив губы от печали:
– Увы, это правда. – Склонив голову на её волосы: – Я никому не рассказывал причины, почему я больше там никогда не появлялся. Но сейчас, похоже, придётся рассказать.
Минутная слабость охватывает меня, но я всё же нахожу в себе силы, чтобы отпустить её и предложить всем нам сесть на диван. Чтобы я начал свой рассказ об этом наилучшем и в то же время ставшим наихудшим этапом моей жизни.
– С восьми лет, как мои родители разбились, я и вправду там ни разу не появлялся. Потому место, которое ты изобразила, очень много значило для меня и моих родителей, а после того, как они погибли, я не мог больше там находиться без слёз и страданий. Поначалу и думать боялся об этом месте, а тем более быть там или видеть это место на фото. Я всегда хотел побороть этот страх, но всегда всё кончалось крахом.
– Ой, мы зря всё это придумали?
– Нет, что ты… сколько времени уже прошло с их смерти, семнадцать? Если мне не изменяет математика. Как ни странно, спустя такое большое количество времени видеть в таких подробностях наше любимое с родителями озеро – одна радость, но со слезами на глазах.
– А страх, о котором ты говорил? – выкрикнул тихо Женя. – Он, он остался?
– Хороший вопрос, я давно не упоминал эту историю, пытаясь избегать малейшего напоминания о родителях, но сегодня я скажу страху нет! И приму свою историю такой, какая она есть.
– Заявление взрослого, сильного мужчины, я тебе скажу.
– Знаю… – глубоко вздохнув, боясь, что вот-вот таящийся страх парализует меня.
Но она облегчает мои душевные терзания. Облокотившись ближе ко мне и взяв меня за руку, спрашивает:
– Точно всё хорошо?
– Точно, – ответил ей и тем самым дал полный отпор страху, взяв над ним контроль. Не забываю взять её руку в ответ, продолжаю: – Ты очень хорошо постаралась с детализацией объектов, – одобрительно погладил её руку, – когда же ты успела так хорошо научиться рисовать?
Встревает Женя:
– Ты её ещё совсем не знаешь, она у тебя способная девка. Но ничего, думаю, вы с ней всё ещё наверстаете. – Он начал, будто обвиняя меня в чём-то, но закончил одобрительно. – Так ведь, Нан?
– Обязательно, по-другому и быть не может.
– Ребят, признаю… моя осечка, но впредь обещаю быть внимательнее к ней. – Пауза. – Ты же веришь мне, Нан?
– Конечно, верю, ты же моя ути-путишка.
Захотел позаигрывать:
– А может, это ты моя?
– Нет, это ты моя! – не отступая, твёрдо, с нотками любви произнесла.
– Так, всё, стоп, потом решите, кто из вас кто, а у нас сегодня, между прочим, день рождения, так что вернёмся к теме.
– Хорошо. Ну я правильно понимаю, что без твоей помощи, Женёк, обойтись нельзя было? Запомнил ведь, гад, как выглядит настоящая фотография! Напомни мне, пожалуйста, показывал её тебе года два назад?
– Если быть точным, то уже два с половиной года назад.
– Ух, так давно, и ты запомнил? Похвально, – делаю руками так, якобы аплодирую.
– Буду открыт, не то чтобы я запомнил…
– Так-так, а вот с этого момента поподробнее.
– Да не паникуй! Я запомнил! Но не совсем фотографию, а то, где ты хранишь её.
– Ты рылся в моих старых вещах?
– Не то чтобы рылся, но фотографию нашёл. Но всё – ради искусства! Рисунок должен был получиться более правдоподобным!
– Более правдоподобным, говоришь? Допустим, но я всё равно запомнил, – и укоризненно посмотрел на него.
– Так, всё! Мальчики, прекращаем! Что сделано, то сделано.
И как я только могу дуться, когда она передо мной сверкает глазками.
– Жень, прости… я понимаю, что ты это делал не из-за злых помыслов. Просто… родители…
Похлопав меня по плечу:
– Ничего не говори, я всё понимаю.
Нана немного опустила свои сверкающие глаза вниз и в сторону. Я заставил её испытывать стыд! Вот я дурак!
– Эй! Не грустим, ничего же ужасного не случилось. Поэтому, с вашего позволения, я вернусь к рассказу о нашем любимом месте с родителями.
Они, ничего не ответив, образовали полную тишину для моего повествования, а Нана возвратила прежнюю, прирожденную ей улыбку.
– На твоём творении, Нан, всё прям как восемнадцать лет назад. Наполовину облезшее дерево, летящие в небе облака в форме космолёта, озеро с кристально чистой водой. Вокруг зелёный луг, а около берега ярко сверкает светло-коричневый песок. Небо цвета морской волны с проявлением беловатого оттенка ближе к молоку.
– Эх… – я почувствовал её близость максимально. Ведь она, как никто другой, знала, чего мне будет не хватать в мой же день рождения. Прям как в тот самый день.
У меня не получается сдержать эмоции, как бы я этого не хотел. Нахождение Наны сейчас рядом бесценно, но и братишка видит, как мне плохо, и сразу же:
– Так, всё, держимся-держимся, не сдаёмся! Поностальгировали и хватит, сегодня твой день рождения, а значит, мы должны веселиться!
– Женёк… да, ты прав, что-то я совсем расклеился.
– А вот не нужно нам вот этого, а ну быстро поднимаемся и едем ко мне, у меня для вас обоих есть что-то интересненькое!
Сквозь грусть у меня появляется энтузиазм:
– Что-то интересненькое, это что?
– А вот приедем, и узнаешь.
Моё печальное состояние куда-то запропастилось, не знаю, связано ли это с ней или с его способностью заинтересовать. Скорее всего, всё в совокупности. И поэтому мне становится лучше:
– Честно сказать, ты меня заинтересовал так, что сейчас Нана быстренько соберётся и мы выезжаем. – Былой страх исчез, заменившись уверенностью, и я решил за нас обоих, что мы едем к Жене.
– Во-о! Отличный настрой, а то нюни развесил, не надо так! Сейчас Нана будет готовиться к выходу, а я пока схожу в машину.
