Тяжело вздохнув, я выбралась из кровати и потянулась. Суббота. Вот оно — счастье работающего человека. Раз Макс сказал, что я не в клетке, можно выбраться в город и просто… погулять? Сто лет не бродила по улицам без цели, не заглядывала в парки, не сидела в кафе одна. Свобода, пусть и призрачная, пахла фиалками и запахом свежесваренного кофе, и хотелось вдыхать аромат полной грудью, позволив на время забыть о проблемах.
Проблемы обо мне забывать не хотели. Сидели, точнее, Макс сидел на кухне, уткнувшись в ноутбук (кто бы сомневался, он вообще от него отрывается), и пил кофе.
— Доброе утро, — хриплым со сна голосом поздоровалась я. Макс метнул короткий взгляд и тут же вернулся к новостям. Дома я обычно ходила в трикотажных шортах и майке. Если холодно — в платье и высоких вязаных гольфах. Сейчас было тепло, провоцировать никого не хотелось, да и вообще — портить солнечное утро напоминанием о своём незавидном положении.
— Доброе, — соизволил откликнуться он. Я пожала плечами: вести светский диалог не собираюсь. Сделала себе чай, заглянула в холодильник — ну а что, мне же надо чем-то питаться. И зависла. Честно, думала, что здесь будет висеть мышь, печально покачиваясь в петле. Но полки были забиты йогуртами, фруктами и овощами. В двух прозрачных контейнерах лежали рыбные стейки и какой-то салат. Он что, сам ездит по магазинам?
— Ты умеешь готовить? — вдруг подал голос Макс, и я подпрыгнула от неожиданности.
— Умею, — буркнула недовольно. Уметь-то умею, но пусть не ждёт, что после работы буду примерной хозяюшкой скакать по кухне. Или он поборник немецкого «Дети, кухня, церковь»? Ну да, был бы таким, не стал бы заключать со мной контракт. Настроение упало, ну, прекрасно. — Хочешь, чтобы я что-нибудь приготовила?
— Ну нет. Ещё отравишь. — Макс хмыкнул, я обернулась, одарила надменным взглядом через плечо: сидит весь такой домашний, в простой серой футболке и штанах, волосы взъерошены, в уголках губ следы кофе. Аппетит пропал, обойдусь простым чаем. Деньги на карте есть, перекушу где-нибудь в городе.
— Не собираюсь из-за тебя садиться в тюрьму. — Я даже за одним столом с ним сидеть не хотела, так и допила чай стоя. Помыла кружку под его внимательным взглядом. Ну серьёзно, что он так уставился? Вспомнила: вчера сама себя предлагала, напоминала, что хочу скорее отработать. Неужели решил напомнить? Только не сейчас, пожалуйста!
По спине прошёл холодок, когда Макс встал рядом, положил руки по обе стороны раковины и вдруг мягко прикусил за шею.
— Эй! Не кусайся!
— Тебе не нравится? — его голос понизился на несколько тонов, дыхание согрело кожу.
— Не нравится. — Я решительно отставила кружку и выпрямилась, но Макс и не думал отступать. Теперь мой затылок упирался в его плечо, жар его тела стал невыносимым. Если развернусь — столкнусь нос к носу, нырнуть под локоть и сбежать — глупо. Мне тут жить, пора узнавать границы нашего неформального общения.
— А что ещё тебе не нравится? — губы оказались в такой близости от моего уха, что мурашки рассыпались по коже.
— Почему тебя это вдруг заинтересовало?
Когда горячая ладонь легла на талию, я напряглась. Движение уверенное, как всегда слишком властное. Переместив руку на живот, Макс сжал майку, но тут же отпустил.
— Я помню про твоё предложение. — Ну вот, как гвоздь в крышку забил. Я слишком хорошо помнила, что именно там значилось самым дорогим пунктом. И не то, чтобы меня смущал анальный секс, но не с размерами Макса им заниматься. В удовольствие точно не будет. По крайней мере не сразу. Мурашки превратились в нервную дрожь, в животе стало пусто.
— И что ты на него скажешь? — пробормотала я обречённо, опуская голову.
— Что тебе надо подготовиться. Серьёзно подготовиться. — Он склонился прямо к уху, прихватил губами мочку и выдохнул: — Не хочу, чтобы тебе было больно.
Да ну! Вот это новость! А когда свой прейскурант писал, думал об этом? Или сейчас настигло запоздалое раскаяние? Не удержавшись, я скептично фыркнула. Макс мигом отпрянул, давая возможность нормально вздохнуть. Я моментально повернулась, упираясь поясницей в раковину. Сказала бы, что он выглядел виноватым, но это уже из области фантастики.
— У меня нет права отказываться, — я скрестила руки на груди. — Но твоя забота, — добавила каплю сарказма, — приятно удивляет.
— Любишь, когда грубо? — с внезапной неприязнью уточнил он. Какое-то странное утро и совершенно нелепый разговор. Как будто его это на самом деле волнует!
— Нет. Когда как. Люблю, когда хорошо. — Я всем своим видом давала понять, что сомневаюсь в его способности сделать мне хорошо, учитывая все фантазии, описанные в пресловутой бумажке. После неё сложилось впечатление, что Макс либо тайно практиковал бдсм и пока удачно это скрывал, либо просто хотел подчинить себе и показать свою власть, что уже ему удалось.
— Тебе будет хорошо, — от его голоса и обещания в нём мои внутренности вдруг сделали сальто. В низу живота стремительно вспыхнуло тепло, захотелось сжать на нём руки и сбежать. Я смотрела, как темнеет ртуть в его глазах и подавляла сразу два желания: дерзко спросить «когда?» и мчаться, куда глаза глядят. Вместо этого только и могла, что молчать, постепенно начиная задыхаться.
Мы здесь одни, даже смутного чувства защищённости нет. С чего я решила, что смогу быть в безопасности в спальне, когда здесь всё, включая меня, принадлежит Максу? Отчаяние захлестнуло, роняя на землю, да так больно, словно действительно рухнула со второго этажа, да ещё и щекой по асфальту проехалась.
— Сегодня заедем в один магазин, — продолжил Макс уже обычным, будничным тоном, отворачиваясь от меня. Его длинные пальцы прошлись по крышке ноутбука, притягивая внимание, как движение змеи перед прыжком.
— Зачем? — Конечно, конечно, у меня же не было никаких планов на этот чёртов день!
— Прикупим тебе пару вещей. — Он взметнул горячий взгляд. — Чтобы потом было проще.
— Ты можешь говорить прямо? — вспылила я, выходя из себя. Хватит уже тянуть кота за яйца, просила же чётко очертить границы, так нет, опять ходит кругами. Никаких нервов на него не хватит!
— Прямо? — откликнулся он, раздражённо цыкнув. — Хорошо. Поедем в секс шоп за игрушками. Какими — я выберу сам. Довольна?
— Да! — рявкнула я, обхватив себя за плечи — стало холодно. Сам выберет. Лучше даже не представлять, что именно. Всё, что было у нас с Вадимом, я всегда подбирала под свой вкус и свои предпочтения, а тут…
— Потом у меня планы, — заявила холодным, безразличным тоном, отворачиваясь, чтобы не заметил, как меня трясёт.
— Какие?
— Не твоё дело. — Это было сказано вообще без интонации. И часа не прошло, как мы вместе, а я уже устала так, будто вагоны разгружала. — К вечеру вернусь.
— Хорошо, — покладисто согласился он. Я не удержалась: удивлённо уставилась на него.
— Говорил же: ты не в клетке. Если завтракать не будешь, собирайся. Чем быстрее съездим, тем быстрее освободишься.
