Можно было, конечно, включить навигатор…
– Известно, кто напал на Яну? – не выдержав молчания, уже через пару минут спросила я.
– Да, но без подробностей, – ровным тоном, словно не я его только что доводила, отозвался Андрей.
– Кто? – чуть развернулась я, машинально бросив взгляд в зеркало заднего вида.
Будь внедорожник обычным, в этой пелене ничего бы не увидела, а вот с магемой усиления могла рассмотреть даже сколы на бампере идущей следом машины.
– Темно-зеленый седан с разбитой фарой, – приметив знакомую технику, бросила взгляд на Андрея.
– Видел, – скривился он. – Ребята уже выясняют, кто такой наглый.
– А я думала, ты меня тренируешь, – нахмурилась я. Поерзала, насколько позволял ремень безопасности. – А почему не оторвешься?
– Саш, – тяжело вздохнул Андрей, – ты можешь немного помолчать?
Я, конечно, могла, но…
– Андрей, а что случилось с Марией? – обхватила я себя за плечи.
Чтобы развернуть малую диагностическую магему, мне потребовалось чуть больше двадцати секунд. Могла и быстрее, но привлекая чужое внимание. А так… всего лишь сняла пальто и подала его Андрею.
Отклик заставил поежиться. Полевые следы ранений были аккуратно «затерты» опытным целителем, который работал с ней, но все равно «читались», оставаясь фактически мертвыми участками.
Но по сравнению с дырой в нижней части живота – удаленные органы, это была просто мелочь.
– Это не быстрый разговор, – вопреки ожиданиям, все-таки откликнулся Андрей. – Держись!
Команду я выполнила быстрее, чем осознала, что именно он приказал. Вцепилась в ручку над дверью…
Поворот был резким, уже практически под красный, но вписались мы в него мягко. Только и мотнуло туда-сюда, да из-под колес плеснуло стекающей к бордюру водой.
– Ждал момента? – расслабившись, сложила я руки на колени. Вроде как пай-девочка.
Андрей моей выходки не пропустил, но только дернул губой, намечая улыбку:
– Ждал, когда надоест.
Я кивнула. Да, Андрей такой. Тихий-тихий, а потом раз – и понимаешь, что лучше было его не доводить.
– А что касается Марии, – неожиданно продолжил он, – я тебе обязательно расскажу эту историю.
– Когда? – уже серьезно спросила я.
– Вот разберемся…
– Завтра! – перебила я его. – Я приеду в клуб, и мы поговорим.
Как ни странно, спорить он не стал. Лишь закаменел, словно давая понять, что вряд ли его рассказ мне понравится.
Практически дежавю…
Та же гостиная дома профессора. Те же люди, если не считать дополнительно присутствовавшего здесь следователя, который общался со мной после попытки похищения мальчика. Вот только Яна, в отличие от того случая, выглядела спокойной. Я бы даже сказала, довольной.
– Значит, он представился журналистом?
Людмила Викторовна и Данила Евгеньевич сидели рядом с Яной на диване, подпирая ее с двух сторон. Юля устроилась там же, только на подлокотнике, рядом с отцом. Кирилл забился в кресло за журнальным столиком. Похоже, опасался, что его могут выгнать. Сергей и следак – кажется, Варланов – на стульях у накрытого ажурной скатертью стола.
Я стояла за спиной Юли – лучшее место для наблюдения за остальными. Андрей тоже стоял… у двери, словно опасаясь, что кто-нибудь сбежит.
А вот князь Трубецкой, с которым мы приехали практически одновременно – крутая черная тачка с водителем и две машины с охраной, мерил шагами комнату. Туда-сюда. Туда-сюда. И от этого мельтешения лично я чувствовала себя некомфортно. Вроде и не виновна, но память усиленно искала в своих закоулках, не забыла ли чего.
– Да, Трофим Иванович, – с победной улыбкой отозвалась Яна. Еще и грудь вперед выставила.
Вроде и шестнадцать лет, а девчонка девчонкой. Да еще и характер…
Правда, последние события ее несколько изменили. Вопреки возможным последствиям, сделали Янку более живой. А то ведь даже я почувствовала всю прелесть ее въедливости.
– Он подошел, назвался журналистом, – продолжила между тем Яна. – И сразу спросил про Антонину Ушакову. Когда и как я с ней познакомилась.
– А где в это время была охрана лицея? – остановился как раз напротив Яны Трубецкой.
– Когда я…
– Помолчи, – не оглянувшись, оборвал Сергея князь.
Я думала, Андрей был грозен, когда разговаривал с Игорем по телефону. Я ошибалась. Трубецкой-старший даже голоса не повысил, а я едва не вытянулась в струнку.
– Да не было никого. – Янку устрашающий вид князя ничуть не напугал. – В холле лицея на выходе двое стояли, а на улице пусто. А я уже почти до ворот дошла, когда этот появился.
– Записи я забрал, – вставил свое слово следак. – Не ожидали, что так быстро отреагируем. Не успели удалить.
Трубецкой оглянулся, посмотрел на Варланова.
Я бы на месте следака предпочла исчезнуть из поля зрения князя, этот же даже не вздрогнул. Лишь смотрел с легким прищуром, похожим на вызов. Мол, разве я не прав?
В чем именно прав – не прав, я могла предположить.
Вряд ли в московских лицеях система охраны была устроена иначе, чем у нас в Пензе. Внутренние посты – те, которые в самом здании. На каждом этаже, обязательно на выходе. Да и снаружи кроме стационарных точек еще и патруль, регулярно обходивший территорию.
Лицей, он ведь не только дает знания, но и обеспечивает безопасность. И не важно, что в империи действовало негласное правило детей до восемнадцати лет в родовые войны не втягивать. Желающие заполучить лишний аргумент в споре всегда находились.
Потому дворянских детей, особенно тех, что породовитей, и охраняли. И весьма серьезно.
А тут…
Ясно, что без сговора не обошлось. Оставалось только понять, чем руководствовалась охрана, позволяя подобное на своей территории. Деньги деньгами, но ведь была еще и репутация. Не говоря уже про закон.
– Если вы не против, ваше превосходительство, я заеду туда завтра утром, – перетягивая внимание на себя, как-то… особенно мягко произнес Андрей.
– Сегодня, – отводя взгляд от следака, коротко бросил Трубецкой-старший. – Сейчас Яна нам все расскажет…
– А чего там рассказывать?! – беспечно пожала плечами Янка. – Я отказалась отвечать и хотела уйти, когда он схватил меня за руку. Собрался надеть антимагические браслеты…
Трубецкой в этот момент дошел до журнального столика. Замер, прежде чем развернуться.
Себя он контролировал безупречно, но я прекрасно чувствовала, каких усилий это требовало. Не знаю уж, что его так взбесило, но ощущение готового все спалить огня было явственным.
