Но думалось.
– Сам как считаешь?! – зло буркнул Трубецкой. Потом мотнул головой и продолжил спокойнее: – Спасибо за Илью.
Хлопонин отреагировал не сразу – готов был ко всему, кроме этого «спасибо». Потом кивнул.
Когда младшего Воронцова сплавили в общежитие университета, Андрей напрягся. Не по причине – не было причин, просто внутри дернулось, намекая, что в некоторых случаях лучше «пере-», чем «недо-».
Чуйку можно было, конечно, и послать – некоторым отпрыскам княжеских родов не помешало бы оказаться поближе к людям, пусть и не совсем простым, однако Хлопонин предчувствиям предпочитал верить.
Как оказалось, не ошибся и на этот раз. Барышня, которую попросил присмотреть за молодым человеком, сработала на все сто, правильно посчитав, что легче всего присматривать, когда поднадзорный находится в шаговой доступности. Или – постельной, что было всего лишь частным случаем указанного варианта.
Рассуждать о морали, когда шла речь о жизни и смерти, точно не стоило.
– Сашка на сортировке, – неожиданно даже для самого себя произнес Хлопонин.
И ведь не время и не место…
– Мой в оцеплении. – Взгляд Трубецкого стал понимающим.
Всего лишь мгновение…
Лишь согласиться, что ничто человеческое им не чуждо.
– Значит, так, Андрей, – скинув оцепенение, резко подобрался Трубецкой, – с собственными рефлексиями разберемся потом. А пока…
Он был прав, князь Трубецкой, тайный советник Тайной коллегии. С рефлексиями они могли разобраться и потом. Сейчас было время для тварей, посягнувших на чужие жизни.
* * *
По два часа на отдых и сортировку, чередуясь с другими группами. Свернулись уже в восьмом часу вечера.
Впрочем, самой тяжелой была та первая, дальше стало пусть и не легче, но психологически проще. Всего лишь с десяток красных в той стадии, когда нужна экстренная помощь, но об угрозе жизни речь все-таки не идет, только о вреде здоровью.
Затем четыре часа принудительного сна – «укладывала» сама Людмила Викторовна, детской магемой, которой успокаивали малышей, и нас перебросили в мобильный госпиталь, развернутый на стадионе.
Тяжело ли там было? Очень! Но это если не сравнивать с сортировкой. Вот где ужас, о котором я вряд ли когда-нибудь забуду.
– Не спи…
Я вскинулась, оглянулась на неслышно подошедшего ко мне Кира.
– Не сплю… – буркнула устало.
Не без труда выпрямив спину, еще раз прошлась взглядом по развернутой над лежавшим парнем контрольной диагностической магемой.
В нашей палатке находились те, кто на грани между зеленым и желтым. С теми, кто посерьезнее, работали более опытные целители.
– Вроде все отлично. – Кир встал рядом со мной.
– Мне тоже так кажется, – вздохнув, кивнула я. – Значит, на выписку, – свернув магему и «вложив» ее в карточку, поставила я соответствующую отметку. – Ты со своими уже закончил? – направляясь к следующей кровати, поинтересовалась я у последовавшего за мной Кира.
Палатка широким проходом разделена на две части. В той, что справа от входа, работали Анна и Петр. Мы с Киром – в той, что слева.
Вместо коек – специальные надувные матрацы с приподнятым краем, заложенным в их форме вместо подушки. Верхняя поверхность шершавая, чтобы не скатывалось постельное белье. Несколько магем, обеспечивающих очистку, температурный режим и уровень поднятия того самого края.
Рядом стул, на котором была аккуратной стопкой сложена одежда – стандартный набор из штанов, футболки и тапок, чтобы только дойти до выписного пункта. И стойка, на которой висела медицинская карта.
Для самого пациента все выглядело вполне удобно. Для целителей – не очень. Чтобы наложить или скорректировать магему, требовалось наклониться.
В палатках для более тяжелых пострадавших стояли походные кровати. Нашу оборудовать так же смысла не имело. Всего лишь перевалочный пункт.
– Да, – подтвердил Кир, пристраиваясь за спиной.
Хотела я сказать, что завидую, но не стала. Из сорока шести человек, находившихся в палатке, Кир с братом взяли на себя большую часть. Да и с теми, что остались, успевали помогать.
Мы с Анной, конечно, были перспективными целительницами, но… Мало знать магемы и иметь сильные способности. Все это требовалось уметь применять на практике. Так что разница в два курса с этой точки зрения выглядела весьма существенной.
Магема развернулась под аккомпанемент этих мыслей. Зависла над спящим пациентом.
Спали они все. И нам удобнее – меньше сбивали эмоциями, и им хорошо. Все-таки целительский сон, он и сам по себе стабилизирует состояние организма.
Но спокойно спали не все. Стонали, кряхтели. Вскидывались, вновь переживая произошедшее, но лишь для того, чтобы избавиться от этого страха. Исторгнуть его из себя.
– А вот этому господину придется еще задержаться… – прокомментировала я увиденное.
Граница между зеленым и желтым только называлась границей. Для одних это был уже конец процесса, когда все, что нам оставалось, откатить его назад. Для других – его начало или середина, что требовало и больше времени для восстановления, и особого внимания со стороны целителей.
Этот парень был как раз из последних. Вроде и доза, которую получил, не самая большая, но, похоже, сам он не из крепких, так что работать было с чем.
– Переводим в пятую? – Кир передвинулся, встал рядом.
В пятой палате работали студенты нашей академии, но с последнего, четвертого курса.
Тоже разница, но уже между братьями и ними. Тот самый разрыв в умениях. Когда не только знаешь, что и как делать, а совершаешь нужные действия едва ли не на автомате.
Очень хотелось сказать, что и сами справимся, но…
Справиться, конечно, справились бы, однако неизвестно, каковы были бы последствия. Но это с одной стороны. С другой…
В пятой на троих было больше семидесяти пациентов. Очень серьезная нагрузка.
– Переводим, – сворачивая магему и «вкладывая» ее в карточку, решительно произнесла я.
Гонор не для целителей. Наша задача – максимально возможно помочь пациенту, а не тешить собственное самолюбие.
Еще раз посмотрев на спящего парня – был он на пару лет старше меня, нажала кнопку на браслете. Функционал перенастроили уже в мобильном госпитале, эта в новой раскладке отвечала за вызов медбрата.
Сорок шесть пациентов. Столько было в начале. Пятерых мы уже передали. Теперь еще один…
Главное, что ни одного не потеряли. И хотя таких предпосылок и не было, потерять пациента, как рассказывал отец, можно и при вполне благоприятных обстоятельствах.
Полог палатки распахнулся буквально через пару минут после вызова. Дохнуло свежим предутренним воздухом…
