Они падали после первых же выстрелов.
Так не могло быть, но… было!
Понимая, что тянуть дальше – делать себе больнее, просмотрела контакты, заранее вбитые Андреем в магофон. Их было всего три. Дядьки Прохора, самого Андрея и князя Трубецкого, что с учетом опекунства выглядело более чем ожидаемо.
Вот только первые двое были недоступны.
Мне оставалось верить, что не навсегда.
До новостной программы оставалось еще минут тридцать – шла очередная мыльная опера, когда я нажала на вызов, гадая, ответит князь или нет. В отличие от телефонов номера магофонов при звонке не определялись, а незнакомые при определенных настройках еще и блокировались.
Я надеялась, что это не мой вариант.
Мне повезло. Соединение прошло уже после четвертого гудка:
– Слушаю, – холодно произнес князь.
– Трофим Иванович… – осторожно начала я, рассчитывая на любую реакцию.
Вот только повисшей паузы я не ожидала.
К счастью, продолжалась она недолго.
– Саша? – словно не веря, осторожно спросил он.
– Я, Трофим Иванович.
Включила видеорежим. Он ответил тем же, позволив увидеть не только часть кабинета, в котором находился, но и следы усталости на своем лице.
– У тебя все в порядке? – уточнил он, с напряжением разглядывая меня. Взгляд метался по моему телу, постепенно теряя тревожность.
– Да, – попыталась я улыбнуться, с трудом представляя, что пережил он за эти несколько часов. – Я в безопасности. Что с отцом?
Взгляд Трубецкого резко остановился, ушел вниз…
У меня внутри все оборвалось. Я боялась худшего.
– Конвой передал тревожный код. Больше на связь они не выходили. Поисковики пробиться пока не могут, в зоне сильный магический шторм.
Самообладание дало сбой, но то, что помогало держаться, оказалось сильнее. Сердце только раз дернулось, чтобы тут же вновь забиться ровно.
Все происходящее было только началом.
Мне же предстояло дойти до самого конца.
– А Андрей? – твердо посмотрела я на князя.
Тот медленно, натужно выдохнул сквозь стиснутые зубы.
– Состояние крайне тяжелое, – наконец произнес он. – Целители делают все возможное…
– А остальные? – не дала я ему закончить.
Про «все возможное и невозможное» знала не хуже его.
– Можно сказать, что отделались легким испугом, – не то скривился, не то грустно улыбнулся он. – Сломанные ребра, гематомы, контузии. Там был специальный боезапас. Вывести из строя, но не убить.
– Тогда все складывается, – нахмурившись, кивнула я.
– Саша? – На этот раз в его голосе слышалось удивление.
– Трофим Иванович, – грустно вздохнула я, – охотились не на меня, а на дядьку Прохора и Андрея. Крестный не раз говорил, что заставить их потерять осторожность может только моя безопасность. Но вы ведь и сами это уже поняли.
Комментировать мои слова Трубецкой не торопился. Просто смотрел, смотрел, смотрел…
– Я услышал, – наконец произнес он. – Теперь что касается тебя…
– Извините, перезвоню, – увидев на экране телевизора идущую красным строку, сбросила я вызов.
Внутри опять стало холодно. Подхватив валявшийся рядом пульт, сделала звук громче.
Сначала пошла заставка экстренного выпуска, затем…
Появившиеся кадры были страшными. На фоне рвущегося к небу огня и под аккомпанемент завывания сирен развалины дома. Одного. Второго. Третьего… Затем ракурс изменился, дав возможность увидеть разрушенную до основания улицу. А потом камера поднялась еще выше, уже окончательно выбив воздух из моих легких.
По сообщению новостного канала, несколько часов назад в юго-восточных предгорьях Большого Кавказа произошло землетрясение магнитудой восемь и две десятых балла. Город Шемаха с населением около пятидесяти тысяч человек разрушен полностью. К месту чрезвычайной ситуации уже выдвинулись подразделения МЧС и военные. Формировались бригады добровольцев, в том числе и целителей.
Когда сообщение пошло повторно, я, опустив ноги на пол, встала с кровати. Подойдя к окну, уперлась лбом в прохладное стекло.
Про город Шемаха мне рассказывали. И отец, и Андрей, и Реваз. Именно в тех местах стоял их полк во время Персидского конфликта.
И именно где-то там были спрятаны бумаги, за которыми они отправились.
В том, что делать дальше, я не сомневалась. Единственным вопросом было: как? Но и на него нашелся ответ. У меня были друзья, и я искренне рассчитывала, что они помогут.
Номер Игоря я помнила наизусть и набрала не сомневаясь. Если у него будет возможность…
– Ну и кому я понадобился за пять минут до отбоя? – ворчливо ответил он, дотянув с ответом до восьмого гудка.
– Мне, – невольно улыбнувшись, чуть слышно произнесла я.
– Сашка?! – неверяще выдохнул он. – Так, стоп… сейчас.
Видеорежим я не включила, но, судя по дыханию и доносившимся звукам, Игорь куда-то торопливо шел.
– Ты где? – наконец с тревогой в голосе произнес он.
– В безопасности, – заверила я его. – Но…
– Что нужно сделать? – тут же перебил меня Игорь, правильно сообразив, что могло следовать за этим «но».
– Про Шемаху слышал? – Я, оглянувшись, посмотрела на экран телевизора.
Экстренный выпуск закончился, но новостная программа еще не началась. Продолжался сериал.
– Да, – тяжело вздохнул он. – Наши бурлят. Рвутся в добровольцы.
– А ты? – осторожно уточнила я.
– Что – я? – переспросил Игорь. И я будто наяву увидела, как на его лбу пролегла задумчивая складочка.
– Игорь… – Лишь теперь я включила видеорежим.
У него он был включен, так что картинка появилась сразу.
Игорь стоял в коридоре у окна, прислонившись плечом к стене. Был в форменной футболке, плотно облегавшей торс, и затянутых на поясе ремнем штанах.
При других обстоятельствах я оценила бы представленную фактуру. При этих лишь еще раз отметила, что парень… мой парень в хорошей физической форме.
– Это плохая идея, – окинув меня быстрым, но глубоким, чисто целительским взглядом, как-то… потерянно улыбнулся он.
– Там мой отец, – не твердо и категорично, а спокойно, словно от этого не зависели чьи-то жизни, ответила я. – С твоей помощью или без…
– Я тебя понял, – преувеличенно тяжело вздохнув, кивнул он. – Как мне с тобой…
– Я позвоню сама, – перебила я его, не собираясь сообщать номер магофона. – Во сколько?
