Он подумал, даже пошевелил губами, что-то считая. Потом отмахнулся от кого-то…
– Давай ровно в восемь.
Я удивленно приподняла бровь. За ночь решить такой вопрос?!
Впрочем, если он уверен, что успеет, кто я такая, чтобы в нем сомневаться?
Ночь прошла странно: я спала и не спала. Просыпаясь, лежала, смотря с потолок. Незнакомое место, незнакомая постель. И куча проблем…
Это должно было скинуть меня в истерику, но чувства притупились. Остался лишь разум, который просчитывал варианты, оценивая их с разных сторон.
Идея отправиться в Шемаху была не самой умной – дядька Прохор и Андрей сделали все, чтобы меня защитить, но теперь я понимала ценность бумаг, которые должен был привезти отец. И не просто понимала – четко, до конца осознавала, что если их не добыть, то эти твари, ни во что не ставящие чужие жизни, так и останутся безнаказанными.
Оставался только один вопрос: смогу ли их найти?
Ответ был однозначный: вряд ли. Да, я имела представление об этом месте, но знала недостаточно, чтобы не ошибиться.
Но я могла разыскать отца и Реваза! Если они, конечно…
Несмотря на творившийся в последние сутки эмоциональный сумбур, их смерти я не чувствовала.
Под эти мысли я опять проваливалась в забытье, в котором вновь и вновь видела разрушенный город.
И не только его. Была в этих сновидениях дорога, вдоль которой тянули к небу ветви пирамидальные тополя. А еще летящая над долиной огромная птица и бурый медведь, выходящий из леса на горном склоне к протекающей среди камней бурной речушке.
Потом на всю эту идиллию наползал темный, почти черный туман. В небо вздымались клубящиеся воронки, и я снова просыпалась, чтобы засомневаться в собственном решении.
Окончательно проснулась я около шести. Привела себя в порядок. Позавтракала найденными в холодильнике полуфабрикатами. Потом перебрала одежду, откладывая то, что может пригодиться. К восьми была готова. И сама, и дорожный рюкзак.
Игорь ответил сразу, после первого же гудка.
Вот только… это был не Игорь. А злой и заведенный тезка. И был он не один. Вся троица стояла плечом к плечу.
– Ты хотя бы моему отцу позвонила, пока он инфаркт не словил, – вместо приветствия жестко произнес он.
Признав, что Сашка прав, покаянно кивнула.
Тот смягчился, но немного:
– Андрей Аркадьевич тяжелый. Динамика положительная.
На этот раз отблагодарила улыбкой. За ночь эмоции улеглись, так что своих я пусть и слабо, но ощущала. Андрея и дядьку Прохора – лучше, те были рядом. А вот отца с Ревазом…
Это трудно назвать ощущениями. Скорее уж просто констатация факта, что живы. А вот где и что…
Я была уверена, что главное – оказаться к ним как можно ближе. Со всем остальным я справлюсь.
– Теперь по поводу Шемахи, – перешел он к основному. – Документы есть?
– Да. Взрослый паспорт плюс диплом медицинской сестры и квалификационное свидетельство помощника целителя.
– То, что надо, – переглянувшись с Игорем, задумчиво протянул Сашка. – Сейчас же сфотографируешь и пришлешь. Один из наших полковых лекарей мой должник, пойдешь к нему вольнонаемной. Вылет в шестнадцать ноль-ноль с аэродрома Чкаловский.
Спросить, как я туда попаду, не успела.
– Из какого района тебя забрать? – опередил меня Сашка.
Вот ведь…
В папеньку он пошел. Точно в папеньку.
Вздохнув, назвала станцию метро, находившуюся неподалеку от дома.
Тот шевельнул губами, похоже, выругался, но кивнул. Тут же потребовал:
– Номер скинь Игорю. Мало ли…
Я и сама понимала, что так будет лучше, но…
– Да не сдам я тебя отцу! – рыкнул Сашка. – Я, конечно, за это потом огребу по полной, но тебе сейчас действительно стоит оказаться как можно дальше от Москвы.
– Я чего-то еще…
– Все, вопрос закрыт, – перебил меня тезка, так и не дав уточнить, чего я еще не знала. – Сбрасывай фото документов и номер магофона. И позвони отцу. А то…
Бросив на меня последний, многообещающий взгляд, Сашка отключился.
Я попыталась разобраться, что чувствую. Тревогу? Да, определенно. Но надежды все-таки было больше.
Князю Трубецкому я позвонила сразу, как только отправила на телефон Игоря фото документов. Ну и получила по первое число. И от него, и от Тамары Львовны, как раз оказавшейся поблизости.
Но я приняла нотации спокойно. Они были правы: идя вперед, не стоит забывать о том, что оставляешь. Тем более когда речь о людях, которым ты не безразличен.
Убедив обоих, что у меня все хорошо и убежище более чем надежное, попросила успокоить профессора и Людмилу Викторовну. Это вчера меня несло, словно жгло пятки, сегодня я могла рассуждать более осмысленно и прекрасно понимала, сколько волнений доставила приютившей меня семье.
А то, что это не моя вина, вряд ли им от этого было легче.
Трубецкой-младший позвонил в двенадцать. Назвал марку, цвет и номер машины и сказал, что через двадцать минут меня будут ждать на парковке у станции метро.
Уточнить, кто именно, я не успела. Он опять отключился, не считая нужным давать информации больше, чем необходимый минимум.
Что ж, хотела я или нет, но правила игры приняла. Это не ему требовалась помощь, а мне.
На то, чтобы окончательно собраться, ушло минут пять. Проверить документы, деньги – большую их часть я оставляла. Еще раз мысленно пройтись по вещам, которые уложила в рюкзак. Лишнего там точно не было. Одежду, чтобы отправиться в это путешествие, я выбрала неброскую. Удобные джинсы черного цвета, серый свитер. Тоже серая куртка и ботинки на высокой шнуровке. Черная шапочка.
Погода не радовала, опять отметившись и низко нависшими тучами, и ветром, так что мой внешний вид на фоне этой вакханалии не должен был привлекать внимание.
На месте я была точно в назначенное время. Машина уже ждала.
Подходить сразу я не стала, присмотрелась. Стекла тонированные, но, когда уже начала сомневаться, идти или нет, переднее водительское опустилось, позволяя мне увидеть Тохин профиль.
Могли бы предупредить…
Ворчать точно не стоило. Если посмотреть со стороны, то и сама вела себя словно никому не доверяя.
Он тоже заметил меня. Кивнул: мол, садись назад. Что я и сделала, дойдя до машины решительным шагом.
– Ну и устроила ты! – не столько с укоризной, сколько с восторгом заметил Антон, когда я, сдвинув лежавшую там сумку, умостилась на заднем сиденье.
– Это со мной чуть не устроили, – укладывая рюкзак на коленях, огрызнулась я. – Знаешь ли, ощущения не из приятных.
