- Без пафоса, я правильно понимаю? – спрашивает регистраторша и садится за стол, утыкается в компьютер, - паспорта, пожалуйста!
Мы с одноклассником переглядываемся и протягиваем ей заранее подготовленные документы. Сзади слышно, как воркует парочка, особо не обращая на нас внимания.
- Не могу зарегистрировать Вас, - цокает неожиданно неприятным тоном работница, - что же Вы, Мария, не предупредили партнера, что уже состоите в браке.
- Как это уже замужем?
Я с недоумением смотрю на регистраторшу в ЗАГСЕ. Вижу боковым зрением, как Слава медленно поворачивает голову в мою сторону.
- Как, как, Вам лучше знать, Мария, - женщина с неопрятным пучком на голове средним пальцем поправляет очки на переносице и, щурясь, вчитывается в мой паспорт, - Александровна.
И звучит это так уничижительно, что я краснею и выхватываю у нее свой документ. Поспешно листаю страницы с маркировкой, но никакой пометки о браке не вижу.
- Это какая-то ошибка, посмотрите еще раз, - от ее уверенности на секунду я даже сама поверила, что могла выйти замуж и забыть об этом.
- Никакой ошибки, милочка, смотрите сами.
Ко мне поворачивают монитор. Я не понимаю, куда смотреть, но затем вижу свою фамилию, а рядом пометка: замужем за Макаровым Глебом Андреевичем.
- Разве это не имя твоего шефа? – весело спрашивает Слава, затем бьет себя по коленке и ухахатывается.
- Ты идиот? – всплескиваю руками, но внятного объяснения этой несуразице не могу найти, - не понимаешь, что теперь мы не можем пожениться?
- Оу, - чешет парень голову, но продолжает улыбаться.
А я смотрю на экран и со стоном закрываю ладонями лицо. Как же так. Я всего лишь хотела заработать немного денег, а нажила себе столько проблем.
- Слушайте, - доносится до меня слегка виноватый, но в то же время полный надежды голос Саши, - раз такое дело, может, Вы вместо них нас сможете поженить? Паспорта у нас собой, в браке сто процентов оба не состоим.
Что отвечает ей женщина, я уже не слышу, ощущаю только, как Слава в моральной поддержке жмёт мою руку. Ужасное окончание дня, что я могу еще сказать.
***
На следующий день на работу я опаздываю, но нахожусь в таком раздрае и расстройстве, что совершенно плевать на это. Так что звонки Василисы игнорирую напрочь. Только иду вот в офис с мрачным видом, готовая кидаться на всех, кто обращается ко мне, с криками и кулаками. Да уж, Маша, надо бы нервишки-то подлечить. Ну, ничего, сейчас разберусь с этим аферистом, и заживу себе спокойно. На все сто уверена, что это его рук дело. Шеф все же тот еще прохиндей.
- Маша, ты… - начинает, было, говорить с укором Васька, но замолкает, натыкаясь на мой недовольный и бешеный взгляд.
Кидаю резким движением сумку на стол, а сама несусь, словно валькирия.
- Как это понимать? – залетаю в кабинет Глеба с криком и копией свидетельства о браке, что еле выцыганила у регистраторши.
В кабинете, оказывается, сидит не только шеф, но еще и какой-то мужчина с финансового отдела.
- Поговорим позже, Олег Дмитриевич, - спокойным тоном говорит сотруднику шеф, а затем переводит взгляд на меня.
Мы оба дожидаемся, когда дверь захлопывается с той стороны. А затем я снова наседаю на мужчину.
- Да Вы, - гнев во мне кипит, саму меня распирает от негодования, - да что ж такое то, как такое возможно?!
Кидаю листок дерзко ему на стол. Он подхватывает его, читает, а затем ухмыляется.
- Что ж непонятного тут, Мария, - вальяжно откидывается на спинку кресла и смотрит на меня своими наглыми глазами, - вроде черным по белому написано, свидетельство о заключении брака Макарова Глеба Андреевича и Соколовой Марии Александровны. Что тебя смутило, Маша?
И вот эта наглость, с которой он зачитывает документ, и его фамильярность с переходом на «ты» совсем выбивает меня из колеи. Я хватаю воздух, как рыба на суше, с открытым ртом, и не нахожу ни слова, что можно выпалить.
- Дыши, креветка, - он встает, наливает из графина в стакан воду, подходит и протягивает мне, - выпей, не спеши.
Я делаю жадный глоток, затем следую его совету и совершаю маленькие глоточки.
- Сам ты, - бурчу, не зная, что еще сказать, - рыба сутулая.
- Да вроде я не сутулый, - демонстративно крутится, показывая мне свою стать, что бесит меня еще больше.
- Не переводите тему, - ставлю с грохотом пустой стакан на стол и упираю руки в бока, - лучше объясните, как это понимать? Не было никакого брака, как так вышло? Я не давала своего согласия!
Я шла сюда, предполагая, что он замешан, но была полна надежды, что это какое-то недоразумение, и он сам не в курсе этой чудовищно ошибочной ситуации. Просто нелепое стечение обстоятельств, которое легко решить полюбовно. Но то, с каким видом он меня все это время слушает, говорит об обратном. Главгад все знал.
- Ты же сама подписывала документы, не помнишь? – протягивает пальцы к кипе бумаг и вытаскивает оттуда какую-то папочку, - мы заключили контракт, по которому ты становишься моей женой.
- На какой срок? – слово «контракт» сразу ассоциируется у меня с недолгосрочностью, так что я выпаливаю это прежде, чем успеваю даже переварить сказанное.
- Срок, - задумчиво садится обратно в кресло и откидывается на спинку, рассматривая меня с каким-то плотоядным интересом, - ну, скажем, после двоих детей? Сколько обычно в твоей семье уходит времени на рождение деток? Посчитай и будет тебе срок.
У меня от его слов просто отпадает челюсть. Я судорожно и в панике выхватываю из его пальцев документ, пролистываю, но ничего касательно срока не нахожу.
- Здесь не указаны условия брака! И вообще, это незаконно, я подам на развод! – меня уже несет, - да как Вы, тьфу блин, ты посмел? Это нарушение прав человека и…и… - цензурные слова у меня быстро заканчиваются, так что желая хоть как-то выплеснуть свое негодование, я подлетаю ближе к шефу и с яростью сметаю все со стола. Важные и неважные бумаги, канцелярские принадлежности, даже телефон падает на пол с ощутимым стуком.
А этот гад знай да улыбается, глядя на меня, даже внимания на погром, казалось, не обращает.
- Что происходит? – открывает и практически забегает в кабинет Василиса, быстро осматривая в страхе помещение, - убивают?
И в голосе такая обреченность, но нам сейчас не до нее.
- Вон! – кричим мы оба с Глебом.
И если он делает это весело и с задором, то я все еще полна ярости и бешенства, так и распирающего мою грудную клетку. Но как только с хлопком закрывается дверь его кабинета, меня вздергивают резко вверх и усаживают пятой точкой на пустую поверхность дубового стола. Мужчина вклинивается между моих ног и наклоняется ко мне. Ой-ёй, кажется, своей истерикой я подвела его совсем не к тем мыслям, что хотела изначально. Его губы близ моих, дыхание щекочет кожу, я же сижу, зажатая между его мускулистым телом и холодным столом. Ни пошевелиться, ни развернуться. Нет-нет, Глеб Андреевич, только не…ммм…целуйте…
