Бастард Холдбиста, после того как в замке и городе навели порядок, частенько отлучался и бродил по Фиендтауну. Осознание и укрепление веры пришли вместе со страхом, и мужчине требовалось время. Он уходил, чтобы вновь и вновь учиться владеть собой, но не все его попытки заканчивались хорошо. Неудачи преследовали его, Рирз не желал сдаваться и порой задерживался, возвращаясь на своё законное место только к ночи. Его помощники из южан настаивали на сопровождении, опасаясь, что захватчика убьют, но бастард не боялся этого – всех, кто противился, в первые же дни отправили к палачу или в тюрьму. Кроме того, пока он не наряжался в родовые цвета, мало кто мог бы признать в нём сына Холдбиста, а на южанина он нисколько не походил.
В один день сын Рогора решил, припозднившись, остаться в Квартале Умельцев. Мысли крутились в голове, с души никак не спадал камень, и казалось, что чем больше Рирз старается чего-то достичь, тем хуже становится. Он отчаянно нуждался в некотором уединении и выбрал в качестве убежища старое здание, которое когда-то было домом зажиточного купца и его многочисленного семейства – двенадцать лет назад те потеряли всё своё состояние, главу семьи вздёрнули на площади, обвинив в воровстве у лорда, а его семья сбежала ещё до трагического утра, собрав лишь то, что могли унести на себе и вывезти в одной телеге.
Рирз помнил, как в детские и юношеские годы постоянно встречал у этого дома своих ровесников. Детей манило сюда, когда ещё стояли полные посуды шкафы и сундуки, была целой мебель с резными ручками и узорами на дверцах, а окна обрамляли шторы. В дом ходил и сам бастард, это было его тайное укрытие от отца и его ненависти, место, где можно было почувствовать себя полноправным хозяином. В его обитель одновременно с ним забредали и другие любопытствующие, в драках с ними Рирз чаще побеждал и провозглашал себя главарём. Однажды он даже с обеда и до позднего вечера заставлял мальчишек называть себя правителем и помогать отражать нападение другой компании. Пока его не нашёл Гвен, сын Герта, и не сообщил, что Рогор срочно требует незаконнорождённого отпрыска к себе. Для чего, уже никто бы не сказал, вместо этого бастард запомнил, что на следующий день он уже не был лидером, двое других ребят на два и год старше переманили его подданных на свою сторону.
Мужчина помнил, что успел полностью облазить весь дом ещё до того, как убранство стали разворовывать, а произошло это быстро, всего через цикл после казни купца. Даже кубок, который Рирз припрятал под лестницей и из которого пил талую воду, представляя, что это вино, и тот унесли. Жадные горожане выносили всё – и посуду, и ткани, и мебель, и картины, и запасы книг на продажу. Последнее и вовсе было без надобности простолюдинам, почти никто в городе не умел читать. Этому навыку обучали сыновей лорда, к которым относился и Рирз; умели читать кастеляны и рыцари, иногда могли и некоторые ремесленники, птичники, писари, лекари, командующие стражей, но никто из них не решился бы обносить жилье казнённого купца.
Подмастерья лекарей нередко обучались грамоте у своих наставников, можно даже допустить, что большая их часть различала буквы и умела складывать их в слова. Однако им тоже были неинтересны книги, скорее всего, часть помощников искала бы в доме игрушки, оставшиеся от детей богача, а часть – разграбила бы погреб. Отыскать в брошенном жилище бочки или мешки проще, чем папирус и фолианты.
Остальное население за редким исключением не знало, с какой стороны подступить к источнику памяти и знаний, продать их вряд ли кто-то мог, понять достоинства одной перед другой и подавно. Рирз и сам не испытывал страсти к собирательству и никогда не мечтал стать коллекционером книг, но долгие годы его интересовала тайна пропавших товаров купца. Несколько лет он потратил на то, чтобы расспрашивать горожан, что ни к чему его не привело.
Когда от всего скарба осталось только само здание, мальчишки начали приходить сюда, чтобы выпить или подраться. Более взрослые водили дам своего сердца, бастард и сам пользовался укромным местом.
За полгода до его отплытия в Новые Земли три дома, располагавшихся ближе всего к купеческому, почти полностью выгорели. Заброшенное каменное строение оказалось значительно крепче своих деревянных соседей, лишь часть крыши пострадала от огня. Сын Рогора знал это, потому что был одним из виновников пожара. Разумеется, он никому не рассказал об этом тогда и не планировал признаваться и далее.
В тот год Рирз долго обхаживал рыжеволосую знахарскую дочь, а когда недотрога, наконец, соизволила проявить благосклонность, так спешил, что уронил свечи. Сухое сено, которым он же застелил пол на чердаке, загорелось в один миг. Пара успела выбраться из здания прежде, чем огонь распространился и перебросился на вплотную пристроенные соседние дома. Дева впервые с момента знакомства проявила расторопность и поспешила прочь, чтобы никто не сумел обвинить её в произошедшем. Рирз последовал её примеру.
Каменные стены пережили огонь и, как казалось сыну лорда Холдбиста, по-прежнему могли надёжно укрыть его от окружающих. Настолько, что бастард мог потренироваться в изменении своего тела. Трансформации проходили с каждым разом всё менее болезненно, мужчина научился настраиваться, чтобы пробуждать в себе ярость. Но более всего Рирза беспокоило отсутствие воспоминаний. Всякий раз он запоминал процесс, тот момент, когда становится сильнее, а после – ничего. Бастард приходил в себя в странных местах – в лесу, на крыше, в конюшне, на псарне, в озере…
Очередная попытка совладать с даром закончилась его пробуждением в небольшом тёмном помещении. То, что это погреб, он понял не сразу. Его глаза, вернувшиеся к человеческой форме, не видели ничего, кроме слабого луча света в нескольких шагах впереди. Бастард пошёл к нему, медленно, аккуратно ступая, чтобы прощупать дорогу.
Постепенно и остальные чувства возвращались в привычное состояние. В первую очередь сразу после зрения вернулось прежнее обоняние – Рирз перестал понимать составляющие запахов, хотя всё ещё был к ним куда восприимчивее, чем обычный человек. Чуть погодя он стал ощущать тело целиком, осознавать его и почувствовал сильную боль. Словно мужчину долго били или он сам сильно и много раз ушибался.
Свет шёл от щели в деревянной крышке, которой закрывался погреб, – непонятно было, кто её принёс и прикрепил; в его последний визит, перед отплытием в Новые Земли, ничего подобного в доме купца не наблюдалось. Как сын Рогора здесь оказался и почему его заперли, если и заперли, не помнил. Он поднялся по лестнице и толкнул створки. Казалось, что дверь кто-то держал – засов не позволил бы бастарду приподнять крышку на добрую ладонь, только после этого остановив её движение.
– Не знаю, кто держит меня, но я бы посоветовал прекратить эти шутки, – сердито рявкнул Рирз и снова толкнул дверцу.
Сверху кто-то тихо охнул, подтверждая предположения лорда, и, судя по звуку, навалился всем телом.
– Я не причиню вам вреда, – сменил тон бастард. Лучше будет успокоить держащего, а уже после разбираться, кто это и зачем он трогает знать. – Быть может, мы можем поговорить?
– Нет! Нет, я знаю, что ты – чудовище! – В мужском голосе прослеживались истеричные нотки. – Сгинь!
