– Рома, это что было сейчас, как думаешь? Почему именно нас прилюдно нагнули?
– Наверное, потому, что у нас «висяки» намечаются, не подумала?
– То есть «висяки» только у нас двоих, остальные работают результативно. Нет, Рома, тут что-то не то…
Егоров в это время терзал мобильник, пытаясь кому-то дозвониться.
– Где, хрен дери, его носит? – в сердцах выругался он, убирая телефон.
– Ты кому названиваешь?
– Да Паровозникову же – кому еще?
– Может, это он на твой номер не хочет отвечать, давай я наберу, – предложила она, но Андрей не снял трубку и на ее звонок.
– Ладно, объявится же он, в конце концов, – махнул рукой Егоров. – Пойдем, что ли, справки составлять, а то снова нагорит, как школярам.
Телефон Андрея не отвечал весь день, и это насторожило Лену – обычно Паровозников хотя бы перезванивал, если не мог ответить на звонок сразу, но сегодня она никак не могла его поймать. Она позвонила Саше Левченко, но тот не мог сказать, где именно находится его начальник и чем таким он занят, что не отвечает на звонки следователя.
– Очень странно, – пробормотала Лена, откладывая телефон после очередного безответного звонка, – что могло произойти?
Все прояснилось к вечеру, когда ее неожиданно вызвал к себе Шмелев. Лицо заместителя прокурора было растерянным, и это удивило Лену – Николай Иванович всегда был человеком жестким, не позволявшим себе никаких эмоций в рабочем кабинете.
– Что-то случилось? – спросила она, присаживаясь к столу.
– Чертовщина какая-то, Ленка, – произнес Шмелев, сняв очки и протирая стекла платком. – Чертовщина, – повторил он, водружая их обратно на переносицу. – Андрей задержан.
– Кто? – не сразу поняла Лена, но, повторив про себя произнесенную Шмелевым фразу, даже подскочила: – Как?! В каком смысле – задержан, кем?! За что?
– Ой, не скачи, – сморщившись, попросил Шмелев, – я сам ничего не понимаю. Позвонили, сказали – майор Паровозников задержан по подозрению в нападении на квартиры бизнесменов.
Лена почувствовала, как нижняя губа начинает дрожать, прикусила ее на секунду и, стараясь говорить спокойно, произнесла:
– Это те нападения, которые вот-вот «зависнут» у Егорова?
– Они самые.
– Что за бред?! Паровозников?! Серьезно?! Это кто же додумался?
– Ленка, просил ведь – не ори. Это пока не для общего пользования информация, но тебе скажу, вы ж вроде как с Андреем… ну… Словом, на одном из мест преступления найдена бейсболка. И эта бейсболка принадлежит Андрею.
– А она что – по индивидуальному заказу пошита? – возмутилась Лена.
– Нет, дорогая, она типовая, массовое производство. Но вот потожировой состав…
– Что, уже и экспертизу сработали?
– Ленка! Зря я тебе сказал.
– Вы не волнуйтесь, от меня дальше не уйдет. Но вам не кажется, что здесь не то? Что-то не то? Андрей Паровозников – один из самых честных людей, каких я знаю. И уж точно, он не стал бы бомбить квартиры бизнесменов и заниматься вымогательством.
– Я тоже это понимаю. Но есть такая вещь, как факты. И с ними не поспоришь. А они таковы – бейсболка принадлежит Андрею, на одной из дверей с внешней стороны отпечатки его пальцев, алиби на момент совершения налетов у него нет. Вот и думай.
Шмелев снова снял очки, сунул дужку в рот и посмотрел на Лену. Та еле сдерживала рвущееся раздражение. Ей вдруг показалось, что Шмелев не верит в невиновность Паровозникова, сомневается в ее словах.
– Вы серьезно думаете, что это Андрей? – негромко произнесла она, вглядываясь в лицо зампрокурора.
– Какая разница, что думаю я, – уклонился он, – важно ведь, что отдел собственной безопасности думает.
– Я же прямой вопрос задала, Николай Иванович. И ждала на него такой же прямой ответ, вы ведь меня знаете с детства. Но вы увернулись – значит, считаете, что Андрей виновен.
– Ты себе что позволяешь, соплячка? – жалким тоном проговорил Николай Иванович. – Это я-то Паровозникова подозреваю? Да я его помню младшим лейтенантом, пацаном только после Школы милиции! Я с ним по многим делам работал, и ни разу Андрей не дал мне повода в нем сомневаться! А ты…
– А что – я? Я спросила – вы не ответили. Но вот что я скажу, Николай Иванович, – Лена встала, выпрямилась, одернула китель, – вот что я вам скажу. Андрей не виноват, я это докажу. Никому не позволю оклеветать его, понятно?
Она развернулась и вышла из кабинета, постаравшись не хлопнуть дверью, хотя очень хотелось.
Домой Крошина ехала как в тумане, совершенно не замечая ничего вокруг и даже не совсем понимая, как добралась и открыла дверь. Из кухни доносился аромат корицы – Юлька пекла что-то, гремела дверцей духовки, шумела водой в кране и что-то уронила на пол – квартира наполнилась резкими звуками скачущей по кафельной плитке чашки.
– Ленка, это ты?
У Крошиной не было сил даже на простое «да», она опустилась на обувную полку и закрыла лицо руками. Из кухни послышались шаги, и вот уже Юлька присела перед ней на корточки, стараясь заглянуть в лицо:
– Лена… ну, что ты? Что случилось? Ты плачешь?
Крошина молча кивнула, не отрывая от лица пальцев, сквозь которые действительно капали слезы.
– Так, все! – Юлька встала и взяла Лену за плечи, заставила подняться. – Снимай туфли, мой руки, переодевайся, у меня ужин готов. Потом все расскажешь. Я надеюсь, никто не умер? – Крошина помотала головой. – Уже хорошо. Все можно исправить, кроме этого… ну, Ленка, что ты, в самом деле?
– Андрея задержали.
Воронкова отступила на шаг и заморгала длинными ресницами:
– То есть как это – задержали? Почему?
– Подозревают в нападениях на квартиры бизнесменов.
Глаза Юльки стали похожи на два блюдца:
– Кого?! Паровозникова?! Паровозникова, который последние штаны снимет, чтобы кому-то помочь?! У вас там что, все с ума посходили?
– Да не знаю я… – Лена сбросила туфли и стала меньше ростом и еще несчастнее, как показалось Юльке. – Мне вообще Шмелев сказал, пока это не афишируют… но это такой бред, что я даже думать не могу. Нашли бандита с большой дороги…
– Так, погоди… я вообще перестала соображать, – жалобно проблеяла Юлька, хватаясь рукой за голову. – Идем за стол, мне срочно нужен кофе, а тебе нормальный ужин.
– …И я теперь не знаю, как с этим быть.
Лена сидела за столом, откинувшись на стену и вытянув ноги на подставленную табуретку. Юлька, вся съежившись, ютилась на подоконнике с чашкой давно остывшего кофе в руке.
– Но ты ведь можешь с кем-то поговорить, подробности узнать?
– Вряд ли. Управление собственной безопасности… если только каждый день давить на Шмелева и добывать информацию у него…
