Никто не произнес ни слова. На самом деле, — подумал Грей Харбор, — велика вероятность, что в данный момент очень немногие из них даже дышат, и он был почти уверен, что Уайт-Черч не дышит. Императрица никогда даже не повышала голоса, но хранитель печати выглядел удивительно похожим на человека, который хотел бы растаять и просочиться под стол совета.
Идиот, — без особой жалости подумал первый советник.
В некотором смысле сочувствовать Уайт-Черчу было не так уж трудно. Часть его беспокойства было достаточно легко понять с точки зрения простого человеческого эгоизма. Уайт-Черч был богатым человеком, но большая часть его личного и семейного богатства была связана с торговлей и долями владения в значительном торговом флоте. Без сомнения, он был рад, что Рок-Пойнт сумел вернуть все первоначально захваченные в Делфираке корабли, кроме двух, но часть его, казалось, не могла понять, что противостояние между Чарисом и Храмом перешло в сферу, в которой даже жизненно важная для существования империи торговля отошла на второй план. Возможно, в этом не было ничего удивительного, поскольку любой чарисиец почти на инстинктивном уровне понимал, насколько жизненно важна эта торговля. К сожалению, где-то в глубине души Уайт-Черч, очевидно, не смог осознать необходимость определения приоритетов на реалистичной основе. Или, по крайней мере, отложить в сторону свои собственные, личные интересы ради интересов Чариса в целом. Все, что могло помешать торговле империи, закрыть порты для его кораблей, угрожало будущему его семьи, и он с самого начала был настойчивым предостерегающим голосом.
Но у его позиции были и другие причины, и большинство из них были значительно менее корыстными. Это не означало, что Грей-Харбор соглашался с ними, но, по крайней мере, он понимал причины, стоящие за ними.
В обязанности этого человека входило официальное составление и получение дипломатической корреспонденции королевства. Он привык мыслить не в терминах великой и масштабной борьбы, а в терминах общения между относительно небольшим числом людей, чьи решения определяли судьбы королевств. Он еще не перешел к пониманию того, что силы, высвобожденные здесь, в Чарисе, выходят далеко за рамки советов королей и князей или даже священников и викариев. Эти лица, принимающие решения, по-прежнему имеют жизненно важное значение, но приливы и отливы, с которыми им приходится бороться, коренным образом изменились.
К сожалению, если Уайт-Черч уже не понял этого, то вряд ли когда-нибудь поймет. И независимо от того, хватило ли у него ума сделать это или нет, он, очевидно, был глух к реалиям новой политической реальности Чариса.
Он, вероятно, думает, что Шарлиэн место в королевской спальне, беременной и вынашивающей наследников трона, — с горечью подумал Грей-Харбор. — Как будто Кэйлеб женился бы на простой племенной кобыле! Или как будто она могла мириться с таким дерьмом кракена!
— Я испытываю облегчение и удовлетворение, обнаружив, что мы все согласны по этому вопросу, милорды, — заметила императрица, ее улыбка стала чуть теплее. — Надеюсь, что мы не сочтем необходимым… возвращаться к этому в будущем.
Уайт-Черч, казалось, слегка съежился, хотя она даже не смотрела в его сторону, когда говорила. Затем она откинулась на спинку стула во главе стола.
— Очевидно, Рейджис, — обратилась она к Грей-Харбору, намеренно назвав его по имени, — мы должны учитывать тот факт, что казнь стольких священников-убийц вызовет реакцию как в Зионе, так и в других местах. Я была бы признательна, если бы вы и барон Уэйв-Тандер — и вы, ваше преосвященство, — добавила она, взглянув на Мейкела Стейнейра, — немного подумали над этим вопросом. Мне бы хотелось, чтобы вы проанализировали, как, вероятно, отреагируют более важные правители.
— Конечно, ваше величество, — пробормотал Грей-Харбор. — Есть ли у вас какие-либо особые проблемы, которые вы хотели бы, чтобы мы рассмотрели?
— Очевидно, что во многих отношениях меня больше всего интересует, как, вероятно, отреагирует храмовая четверка. Однако я понимаю, что любой совет, который вы могли бы дать мне по этой конкретной теме, был бы не более чем предположением. Во что бы то ни стало, продолжайте размышлять — я очень уважаю ваше суждение, и я хотела бы услышать все, что вы можете сказать по этому поводу. Однако меня больше беспокоят такие люди, как лорд-протектор Грейгор и, возможно, король Горджа.
— Горджа, ваше величество? — От неожиданности вопрос из трех слов вырвался из Грей-Харбора, и Шарлиэн даже усмехнулась.
— Полностью осознаю, милорд, что король Горджа не особенно… хорошо популярен здесь, в Теллесберге, скажем так?
На этот раз несколько других людей, сидевших за этим столом, усмехнулись. Королевство Таро было союзником Чариса на протяжении десятилетий, и король Горджа Таро был обязан по договору прийти на помощь Чарису в случае нападения. Вместо этого он присоединился к «альянсу», который храмовая четверка сколотила для уничтожения Чариса. И, в отличие от Шарлиэн и Чисхолма, было очень мало свидетельств того, что Горджа колебался хоть мгновение.
— Тем не менее, — продолжила Шарлиэн, ее голос и выражение лица стали более серьезными и сосредоточенными, — о князе Нармане тоже думали не очень хорошо, и к тому же с гораздо более длительной историей вражды. В конце концов, нам так или иначе придется иметь дело с Таро. Оно просто слишком близко к самому Чарису, чтобы не иметь с ним дела, и это тоже остров.
Ее глаза еще раз окинули зал совета.
— Нам не хватает ресурсов и численности людей, чтобы закрепиться на материке. О, — она взмахнула тонкой рукой, — не сомневаюсь, что мы могли бы захватить один порт — скажем, Фирейд — и даже удерживать его в течение длительного периода времени. Учитывая наш контроль над морем, мы могли бы содержать такой гарнизон бесконечно, и если бы пришло время, когда его поддержка показалась бы слишком дорогостоящей, у нас были бы все возможности для отступления. Но у нас нет ни времени, ни рабочей силы, ни богатства, чтобы тратить их на подобные авантюры.
— Однако по той же причине мы контролируем море, и если мы потеряем этот контроль, мы все равно обречены. Поэтому думаю, что мы должны строить наши планы исходя из того, что мы не потеряем контроль. Разве вы не согласны с этим, милорды?
Несмотря на многолетний опыт работы на самых высоких политических уровнях, Грей-Харбор обнаружил, что вынужден поднять руку, чтобы скрыть улыбку, которую он не мог сдержать, когда советники императрицы Шарлиэн оглянулись на нее и закивали, как марионетки.
— Превосходно, милорды! — Белые зубы императрицы сверкнули в ее собственной широкой улыбке. — Однако, если мы согласны с этим пунктом, мне кажется, из этого следует, что мы должны искать любую возможность использовать нашу морскую мощь. По общему признанию, мы должны быть осторожны, чтобы не переусердствовать, но везде, где есть полоса морской воды, эта вода принадлежит не храмовой четверке, а Чарису.
Спины вокруг стола слегка выпрямились, и искушение Грей-Харбора улыбнуться исчезло, уступив место трезвой оценке мастерства императрицы, ее понимания психологии своих слушателей.
