Вряд ли это было неожиданностью, но, несмотря на это, по залу пробежал ажиотаж, подобный сильному ветерку, шелестящему по полю созревшей пшеницы. — Согласно утверждениям, опубликованным так называемой «Церковью Чариса», — продолжил Рейно, — шестнадцать священников, погибших в Фирейде, были виновны в подстрекательстве к убийству женщин и детей в том же городе в августе прошлого года, когда король Жэймс, повинуясь указаниям Матери-Церкви, приказал захватить чарисийские суда, находившиеся тогда в Фирейде. В подтверждение этих утверждений так называемая «Церковь Чариса» опубликовала то, что якобы является отчетами, написанными теми самыми священниками, в которых они открыто признали свое соучастие в этих «убийствах».
— Этот трибунал рассмотрел эти отчеты, включая документальные доказательства, присланные нам королем Жэймсом из Делфирака. Эти доказательства состояли в основном из того, что, по утверждению чарисийцев, было официальными копиями этих отчетов, захваченных во время их жестокого нападения на жителей Фирейда.
— Излишне говорить, что первоначальная реакция любого разумного человека должна заключаться в том, чтобы отвергнуть обвинения и наветы со стороны тех, кто богохульно объявил о своем собственном неповиновении собственной Церкви Бога. Когда эти утверждения и обвинения исходят также от людей, которые сами совсем недавно стали причиной гибели стольких невинных гражданских лиц, включая женщин и детей, и сожгли дотла целый город, причины сомневаться в… достоверности их показаний удваиваются. Этот трибунал уверен, что никто не удивится, узнав, что первоначальной реакцией великого инквизитора и канцлера совета викариев было не обращать внимания на эти обвинения.
Рейно сделал паузу, и его челюсть заметно сжалась от очевидного несчастья и боли. Челюсть Сэмила Уилсина тоже сжалась, хотя и по несколько иным причинам, когда он отметил драматургию адъютанта своего ордена.
— Несмотря на то, что такова была первоначальная реакция великого инквизитора, — продолжил Рейно через мгновение, — он не забывал о своей ответственности как главы управления инквизиции. Даже самые невероятные обвинения должны быть проверены, когда они затрагивают целостность Матери-Церкви и, особенно, инквизиторов, которым поручено защищать эту целостность, и поэтому, несмотря на его собственный глубокий скептицизм, он приказал созвать этот трибунал и рассмотреть возможность того, что может быть какое-то основание для нелепых обвинений «Церкви Чариса».
— Теперь мы завершили наше расследование, и мы должны с сожалением, с самым глубоким раскаянием и тревогой объявить, что, по нашему убеждению, священники, погибшие в Фирейде, действительно были виновны в действиях, выдвинутых против них так называемой «Церковью Чариса».
Оба Уилсина уже знали, что Рейно намеревался объявить. Судя по внезапной волне шепота, прошелестевшей по залу, по крайней мере, некоторые из присутствующих этого не сделали.
Рейно снова сделал паузу, на его лице было выражение горького сожаления, пока в зале снова не воцарилась тишина.
— Братья в Боге, — сказал он тогда, — увы, это правда, что даже Божьи священники могут ошибаться. Даже лучший из людей не равен архангелам, и Писание достаточно свидетельствует о том, что даже сами архангелы могли впасть в ошибку В этом случае, кажется, очень мало сомнений в том, что инквизиторы Фирейда сделали именно это. Они действительно взяли на себя руководство отрядами делфиракских войск, которым было поручено захватить чарисийские торговые суда в Фирейде. И когда начались боевые действия, они действительно приказали этим войскам убить чарисийцев, которые сопротивлялись попытке конфискации их судов, и в результате этих приказов то, что было задумано как мирный захват, действительно превратилось в массовое убийство невинных людей.
— Этот трибунал считает, что отчеты, переданные нам королем Жэймсом, действительно были написаны священниками, погибшими в Фирейде. Мы, конечно, не можем знать, являются ли эти копии файлов полными, или могут ли быть какие-то смягчающие или оправдывающие доказательства, которые также содержались в файлах инквизиции и которые не были переданы королю Жэймсу чарисийцами. Несмотря на это, трибунал не считает, что какое-либо количество смягчающих или оправдательных доказательств может оправдать действия инквизиторов Фирейда.
— Ни один слуга Матери-Церкви не может получить никакого удовольствия от вынесения такого вердикта, но у этого трибунала нет выбора. Торжественный долг трибунала — провозглашать правду, какой бы болезненной она ни была, как бы сильно мы ни хотели избежать этой обязанности или чтобы правда была иной, чем она есть на самом деле. Трибунал считает, что отец Стивин Грейвир и его коллеги-инквизиторы совершили эти… эксцессы — нет, эти преступления — не из-за какой-либо личной вражды или какой-либо надежды на личную выгоду. Трибунал считает, что их противоправные действия были вызваны их собственной глубокой и искренней озабоченностью серьезностью и опасностью раскола, навязанного Матери-Церкви еретическим руководством так называемой «Церкви Чариса». В своем рвении подчиниться указаниям великого инквизитора они позволили себе поддаться темной стороне их собственной подверженной ошибкам, смертной природы. Люди, которых Шан-вей не может совратить в грех в своих собственных интересах, иногда могут быть втянуты в грех даже во имя своих самых святых убеждений, и, по мнению этого трибунала, именно это и произошло в данном случае.
Он снова сделал паузу, затем заметно расправил плечи и глубоко вздохнул.
— Также этот трибунал пришел к выводу, что, по крайней мере, часть ответственности за эти действия лежит не на священниках, которые фактически их совершили, а на инструкциях, которые были даны этим священникам. То, как были сформулированы эти директивы, строгое предписание любой ценой овладеть чарисийскими галеонами в Фирейде, которое содержалось в этих инструкциях, поддавалось неправильному толкованию, которое отец Стивин и его товарищи придали им. Нет никаких сомнений в том, что отец Стивин и другие инквизиторы в Фирейде грубо превысили намерение и букву этих инструкций, однако у этого трибунала нет другого выбора, кроме как отметить, что собственные указания великого инквизитора отцу Стивину сыграли немалую роль в последующих противоправных действиях отца Стивина. Соответственно, мы должны возложить, по крайней мере, часть вины за то, что так называемая «Церковь Чариса» назвала «резней в Фирейде», на самого великого инквизитора.
Если при объявлении о виновности священников и пронесся шепот ужаса, то это было ничто по сравнению с реакцией, вызванной последней фразой Рейно. Послышались вздохи, удивленное шипение, даже одно или два негромких проклятия. Рейно позволил им почти замереть, затем снова прочистил горло. Звук был не особенно громким, но он мгновенно вызвал тишину, и он продолжил.
— Выводы трибунала относительно действий отца Стивина и его коллег-инквизиторов, а также относительно того, в какой степени инструкции великого инквизитора могли повлиять на них, будут официально переданы как в офис великого инквизитора, так и, по его собственному конкретному указанию, также непосредственно канцлеру и великому викарию.
