Джозеф понял, что поторопился с выводами. Он-то полагал, что Скарлетт раскусила тайный план Корделии и игру с Иеронимом, но здесь дело явно было в чем-то другом. До поры не позволяя себе облегченно вздохнуть, он попытался осторожно выведать, что же на самом деле известно главе ковена.
— Я понимаю, что кое о чем умолчать в приглашении было ошибкой, — начал Джозеф. — Я и сам не люблю недомолвки, но Корделия… вы ведь ее знаете. Я хочу поинтересоваться, что вы сами думаете о том, о чем мы не упомянули.
Мистер Греггсон задумался.
— Ну, мистер Кэндл, я даже не знаю, — сказал он. — Грядущий Канун — это определенно день Кэндлов, с этим никто не спорит. Ваша племянница пройдет инициацию и станет наследной ведьмой. Джина, Корделия и Кристина выстроят Триединую Линию. Бабка, дочь и внучка… Да только чтобы увидеть Триединую Линию, стоит, по меньшей мере, собрать чемоданы.
— Вы забыли про коронный пирог с куропаткой Корделии! — пошутил Джозеф.
— Разумеется, — без тени улыбки кивнул мистер Греггсон. — Ваша ветвь станет самой могущественной во всем ковене Тэтч, могущественнее, чем сама мисс Скарлетт. Она с этим смирилась — более того, она искренне ждала инициации Кристины, но Крестовина Линар… для мисс Скарлетт это уже слишком. В ковене ходят разговоры о том, что Корделия Кэндл попытается сместить мадам Тэтч. И все знают, что мисс Скарлетт в таком случае в одиночку не выстоять. Ее обида понятна: вы ни слова не написали о Крестовине Линар, хотя все уже и так всё просчитали, — для нее это было откровенным оскорблением.
— Значит, Скарлетт понимает, что при новых обстоятельствах Кэндлы обязаны встать во главе ковена. Я рад, что она смирилась…
— О, вот с этим она нисколько не смирилась, — с угрозой в голосе заверил мистер Греггсон. — Она попытается как-нибудь выкрутиться в последний момент, только чтобы Крестовина не выгорела. Но две линии могущества… — угроза сменилась восторженным шепотом. — Подумать только! Бабка, дочь, внучка. А при этом и три сестры!
— И не говорите, — удрученно вздохнул Джозеф. — От этих женщин и так житья нет…
— И в центре обеих линий Корделия… Даже мне страшно представить подобное могущество… Появление Крестовины Линар — это историческое — нет! — эпохальное событие! Прошлая была чуть ли не в тринадцатом веке!
— Неужели Скарлетт не понимает, что мешать этому нельзя?
— Я скажу вам честно, мистер Кэндл. — Греггсон затянулся сигарой и выпустил струю дыма. — Во всем ковене не наберется и пяти человек из тех, кто уважает или любит Кэндлов. Джина в свое время достаточно постаралась, чтобы рассориться со всеми. И все завидуют. Никто не хочет, чтобы Кэндлам досталась такая сила. Ковен поддерживает мисс Скарлетт, которая все эти годы вела гибкую политику и благодаря своим… гм… подаркам и личному вниманию к каждому из членов ковена добилась того, что за нее готовы умирать и убивать. И боюсь, у вас попросту нет никаких доводов, чтобы кого-то переубедить. До ритуала может и не дойти. Как мне кажется, мисс Скарлетт потребует каких-либо ограничений, отменяющих Крестовину Линар.
— Или избавится от одной из сестер… — процедил Джозеф.
— Ну, это ведь совсем крайние меры…
— Папа… — подала голос дочь мистера Греггсона. Она коснулась его плеча, но тот так дернулся в ответ, что девушка едва не отлетела в угол.
— Ты должна молчать! — железным голосом проговорил мистер Греггсон. — Где твои манеры?
— Папа… мне нехорошо… — прошептала девушка. Казалось, она вот-вот упадет в обморок.
— Стой на месте и молчи, иначе придется тебя наказать!
Дочь схватилась за спинку отцовского кресла. Другую руку она положила на живот. Ее мутило. Создавалось впечатление, что из нее вот-вот что-то вылезет наружу.
Разговор продолжался.
— Вы должны поддержать нас, мистер Греггсон, — напрямую заявил Джозеф.
— И отчего я должен так поступить?
Джозеф выдержал паузу и, прищурившись, спросил:
— Вы всегда таскаете с собой семейные привидения?
Мистер Греггсон стиснул зубы и побелел — его лицо вдруг довольно четко проступило во мраке библиотеки.
— Кажется, наша беседа, как говорят в моих краях, нырнула в колодец, — сказал он, едва сдерживая ярость. — Вы пытаетесь залезть на дно колодца, мистер Кэндл?
Джозеф проигнорировал угрозу с улыбкой.
— Да, я прекрасно знаю, зачем вам постоянное присутствие супруги и дочерей. Скажите только одно… Как они на вкус, сочные? Хотя, если трезво оценивать… — он с сомнением кивнул на старшую дочь мистера Греггсона.
Джозеф знал о мистере Греггсоне кое-что такое, о чем тот не стал бы рассказывать первому встречному. Еще бы, ведь ни много ни мало он питался энергией и жизненной силой находящегося поблизости человека — поэтому-то мистер Греггсон и возил с собой запас «еды». Нечего удивляться, что его дочери и супруга похожи на призраков. Еще бы — он ведь медленно поедает их.
— Вы совершенно напрасно пытаетесь мне угрожать.
— Я не угрожаю, мистер Греггсон, — заметил Джозеф. — Совсем наоборот. Вы должны понимать, что Скарлетт действует лишь из зависти. Это эгоистично и недальновидно. Она погубит ковен. И вы напрасно считаете, что у нас нет средств убеждения. По крайней мере, нам есть что предложить лично вам…
— И что же вы можете мне предложить? — усмехнулся мистер Греггсон.
— Полагаю, вы видели некую молодую особу…
— О нет! — мистер Греггсон даже закашлялся. — Если вы имеете в виду ту молчаливую молодую даму, которая приехала с вашим сыном, то она ведь полусырая! Ее и на неделю не хватит! Плохой, лежалый товар…
— Но почему же? — возразил Джозеф. — Я уверен, что в ней есть множество скрытых черт, которые весьма придутся вам… по вкусу…
— Нет, — категорично сказал мистер Греггсон. — Я не хочу обременять себя тяжелыми полупустыми консервами. И знаете, мой дорогой мистер Кэндл, — осторожно заметил он, — если уж вы так озабочены моим меню, то я, так и быть, рискнул бы поделиться с вами своими предпочтениями…
— Говорите.
Джозеф мысленно усмехнулся: этот тип клюнул. Как он и полагал, Греггсона подкупить было нетрудно. Осталось лишь сойтись в цене.
— Но я спешу заверить, что нисколько не хотел бы показаться грубым…
— Не бойтесь.
— Или вызвать у вас сомнения в моей почтительности…
— Да вы скажете уже, наконец?
Джозеф уже устал выслушивать все эти подготовительные речи.
— Ваша дочь, — поспешно проговорил мистер Греггсон.
— Мими? — поразился Джозеф. — Но почему? Что в ней такого особенного?
— Если позволите, — расхрабрился мистер Греггсон, — она выглядит довольной жизнью, вполне счастливой, энергичной и полной сил. Она физически цветет и…
