Рэммора тем временем резко обернулась вокруг себя и исчезла в огненной вспышке. В следующее мгновение она оказалась прямо за спиной гоблина и, сомкнув ладони вокруг тлеющего огонька сигареты и щелкнув языком, словно колесиком зажигалки по кремню, развела руки в стороны. Пальцы ведьмы соединили тонкие огненные нити…
Зрачки гоблина превратились в узенькие полоски. Он взмахнул рукой, и живые ветви дуба зашевелились, повинуясь его воле. Они взметнулись и, со свистом разрезав воздух, ударили, будто собранными вместе хвостами плети-кошки.
Рэммора уже опускала свою огненную вязь на соединенную с дубом руку беглеца, намереваясь их разделить, и успела лишь повернуть голову. Ветви ударили ее в живот с силой едущего на полной скорости школьного автобуса, и, словно жертва автомобильной катастрофы, ведьма отлетела в стену.
Младшая сестра Кэндл со всего размаху ударилась о пианино. Раздался совсем немелодичный грохот. Во все стороны полетели щепки и клавиши. Ведьма не шевелилась. Из развороченного вишневого корпуса пианино торчала окровавленная кисть, похожая на шитую руку тряпичной куклы.
Воспользовавшись тем, что беглец отвлекся на сестру, Мегана вдруг… рухнула на пол. И стоило ей лишь коснуться древних досок, как она исчезла, а уже в следующий миг выпала из кроны точно на голову гоблинского короля.
Падая, она вскинула перед собой руки, скрючив, будто в судороге, пальцы. Острые зубцы железной короны были уже прямо под ней, когда в обеих руках старшей сестры Кэндл появились ее вечерние туфли. Штыки, растущие из головы беглеца, миновали ведьму лишь чудом — она извернулась в воздухе, как кошка, размахнулась и ударила гоблина обеими туфлями. Один острый каблук вонзился ему под скулу, а другой прошил соединенную с деревом руку выше латной перчатки.
Иарран Ри закричал. Мегана пробила ему лицо и предплечье насквозь. И все же он изловчился и прямо в воздухе схватил ведьму свободной рукой за запястье. Он крепко сжал латную перчатку, и старшая сестра Кэндл взвыла от боли. Раздался хруст, и из-под закованных в металл пальцев потекла кровь. Железный Король с пронзительным птичьим криком разжал руку и, когда ведьма упала на пол, схватил ее за ключицу. Левая кисть Меганы была перемолота, как в мясорубке.
То же сейчас происходило и с ее плечом. Железные пальцы сдавливали ключицу, ломая все, что было под ними. Ведьма захлебнулась криком и потеряла сознание.
Иарран Ри разжал хватку. В тот же миг сморщенные корни дерева с грохотом и треском вырвались из пола и начали оплетать безвольное тело ведьмы. Сверху к ней потянулись ветви. Белый дуб собрался разорвать Мегану Кэндл.
Корделия будто и не замечала происходящего. Она стояла, закрыв глаза, и все продолжала шептать и завязывать свои узелки.
В комнате вдруг зазвучала музыка. Железный Король повернул голову.
Ожившее пианино играло само по себе. Клавиши, словно листья, подхваченные ветром, взмывали в воздух и вставали на свои места, струны натягивались, щепки врастали в изломанный корпус.
Перед инструментом стояла ведьма в фиолетовом платье и с неизменной сигаретой в зубах. На ее одежде в нескольких местах зияли дыры. Хуже дело обстояло с лицом: оно было все в крови, ведьма сломала нос, а нескольких зубов недоставало. Но больше она явно переживала из-за туфель. Каблук на одной был сломан. Снова!
Иарран Ри ткнул в ведьму рукой, и к младшей сестре Кэндл стремительно потянулись ветви белого дуба. Но тут вдруг раздался натужный треск, и ветви остановились в каком-то футе от безумно улыбающейся Рэмморы Кэндл.
Это ожил древний гардероб. Деревянные, покрытые резными листьями стебли отделились от дверец шкафа и, налившись зеленью, обхватили ветви и корни белого дуба, волоча их к себе. Створки были распахнуты настежь, и петли скрипели, из глубин шкафа начала просачиваться в комнату, перекатываясь через порожек, клубящаяся тьма.
Рэммора вновь проделала свой трюк с сигаретой, и в очередной раз ее пальцы соединили огненные нити. Она шагнула к беглецу, расчищая себе дорогу от пытающихся до нее добраться ветвей и корней, превращая их своей сетью в пепел. Она была уже всего в трех-четырех шагах от Железного Короля, и казалось, ей удастся остановить его…
К этому моменту Иарран Ри соединился с деревом обеими ногами, рукой и кончиками волос. В грубый белый ствол уже врастал его правый бок. Он не мог позволить, чтобы ведьма помешала ему сбежать. Свободной рукой гоблин выхватил из ножен меч и швырнул его в Рэммору.
Младшая сестра Кэндл вскинула перед собой руки, намереваясь защититься, как-то отбить клинок в сторону. И у нее это почти вышло. Она коснулась меча рукой, и тот вдруг распался, рассыпавшись в пыль — в целую тучу ржавой пыли. Ведьма усмехнулась, но пыль и не подумала оседать. Бурое облако, издавая едва различимое жужжание, устремилось к ней.
Рэммора пыталась жечь этот ржавый рой огненными нитями, но крошечные насекомые, составлявшие ранее меч гоблинского короля, были явно невосприимчивы ни к огню, ни к прочим ее чарам.
Ведьма отбивалась от роя уже голыми руками, пытаясь прикрывать лицо, и хотя общая бурая туча вроде бы даже поддавалась, деформируясь с каждым ее взмахом, но единичные песчинки все же опускались на ее запястья.
Мелкие ржавые твари начали впиваться в кожу. Кисти и пальцы ведьмы тут же покрылись язвами — рыжие термиты прогрызали в них дыры. Рэммора поняла, что она уже ничего не сделает, — насекомые просто сожрут ее…
— Корделия! — закричала она. — Помоги! Помоги мне! Ты сделаешь хоть что-нибудь, наконец?!
— Я занята, — прошептала средняя сестра Кэндл скорее себе самой, чем Рэмморе. — Я очень занята, и меня нельзя… нельзя отвлекать.
Ее пальцы продолжали вязать узлы на веревке. Глаза ведьмы были по-прежнему закрыты так, словно она и думать забыла обо всем происходящем вокруг.
— Тебе не остановить меня, проклятая огневолосая кейлех! — закричал Иарран Ри. — Не остановить!
И тут, обернувшись к Корделии, он вдруг увидел то, что пробудило в нем отчаяние и ужас.
О ноги ведьмы терся полосатый кот с повязкой на глазах. Слепой кот огневолосой кейлех…
Железный Король мгновенно все понял, и осознание это стало тем самым рычагом, который и перемкнул его: за один-единственный короткий миг Иарран Ри по-настоящему сошел с ума. В ярости и безумии он впился зубами в собственную нижнюю губу и, сомкнув челюсти, откусил ее.
— Будь ты проклята! — заревел он, и брызги крови вместе со слюной полетели во все стороны. — Будь ты проклята, кровавая кейлех! Будь ты проклята!
Средняя ведьма Кэндл открыла глаза.
— Мне не нравится, когда в этом доме ругаются, — строго сказала Корделия и разжала пальцы.
Веревка беззвучно упала на пол. Ведьмовская лестница превратилась в петлю — оба ее конца были связаны прочнейшим мертвым узлом. В тот же миг, как этот узел сплелся, последнее заклятие дало жизнь всей лестнице, но Иарран Ри понял это не сразу.
