— Он мертв. Он был убит полтора часа назад.
— Убит!
— Да.
Сначала одна туфля, а за ней и другая выпали из рук
Жозефины.
— Убит! Полтора часа назад! Как же это случилось?
— Я не знаю. Но он пошел, чтобы навестить нашего друга,
слепого. Вы можете себе это вообразить?
— Да, я понимаю, зачем ему это понадобилось. Я сказала, что
не уверена, что светофор не поменял цвет, когда я начала переходить улицу.
Тогда он принялся заверять меня, что найдет свидетеля, который подтвердит, что
слышал шум происшествия до того, как замигал сигнал светофора. Тогда я не
поняла, но сейчас мне кажется, он имел в виду слепого. Он был всегда так мил и
приветлив со мной. Я послала ему небольшой подарок. Вы убеждены, что мистер
Больмэн был убит?
— Да. Он был убит в тот момент, когда вошел в дом слепого.
— Миссис Кул, вы абсолютно уверены в этом?
— Совершенно. Я нашла его тело.
— Они поймали убийцу?
— Еще нет.
— Они знают, кто это сделал?
— Нет. Они ищут слепого.
— Вздор! Он не обидит и мухи! Это совершенно ясно.
— Я тоже так думаю.
— Каким образом вы обнаружили тело?
— Я пришла, чтобы навестить слепого.
— Он тоже вам нравился?
— Да.
— По-моему, он — прелесть. Я должна спросить его о Мирне
Джексон. Я видела, как он разговаривал с ней на прошлой неделе. Правда, это
просто ужасно, как мало я о ней знаю. Этот Больмэн, не думайте — я знаю, что не
имею права так о нем говорить, ведь он мертв, — но не кажется ли вам…
— Вы, черт подери, правы — именно кажется. Мне плевать, что
он мертв. Он был мерзавцем.
— Ладно, один Бог знает, насколько действительно мне пора
собираться. Мне очень жаль, миссис Кул, но это единственное, что я чувствую по
поводу происшедшего несчастья, и, даже если вы останетесь здесь до полуночи,
мое мнение не изменится.
Берта Кул медленно и неохотно поднялась на ноги и устало
направилась к двери.
— Хорошо, — сказала она, — спокойной ночи и удачи вам в
новой работе.
— Спасибо, миссис Кул. И вам спокойной ночи и удачи.
— Неужели вы думаете, что я из тех людей, которые ее
упускают? — промолвила Берта с чувством, выходя в коридор.
Глава 19
Такси довезло Берту Кул до дома доктора Говарда Ринджера.
Берта позвонила и, когда доктор открыл ей дверь, сказала:
— Я надеюсь, вы помните меня, доктор. Я…
— О да, миссис Кул, детектив. Входите, пожалуйста.
Он пристально посмотрел на нее.
— Как вы себя чувствуете? Выглядите отлично.
— О, я-то в порядке. Мне нужна небольшая консультация.
— Хорошо, проходите сюда. В моем доме есть небольшая комната
для случаев неотложной помощи. Иногда мои пациенты приходят и ночью.
Присаживайтесь и расскажите, чем я могу помочь.
— Мне очень жаль, что я вас побеспокоила, но это
действительно очень важно.
— Ничего страшного. По субботам я всегда поздно ложусь
спать. Прошу вас, начинайте рассказывать.
— Я хотела бы узнать кое-что про отравления.
— Что же именно?
— Есть ли такие яды, которые начинают действовать спустя два
часа после завтрака; яды, вызывающие тошноту, жжение в горле и приводящие в
конце концов к смерти?
— Когда он умер?
— Около четырех часов дня.
Доктор Ринджер открыл стеклянную дверцу книжного шкафа.
— Судороги ног? — спросил он.
— Я не знаю.
— Понос?
— Возможно, но не могу сказать этого наверняка.
— Постоянная тошнота до самой смерти?
— Через небольшие интервалы времени.
— Чем лечили?
— Уколы.
— Жалобы на боли в желудке и кишечнике?
— Да. Он очень страдал.
— Бледность? Испарина?
— Исходя из того, что мне говорили, должно быть, он был
бледен.
— Возбужденность? Депрессия?
— Не знаю.
Доктор Ринджер побарабанил пальцем по столу, подошел к шкафу
и взял оттуда книгу, озаглавленную «Судебная медицина». Он открыл ее, и, после
того как прочел пару страниц, захлопнул, и положил на место.
— Все останется между нами или вы говорите со мной
официально и потребуется мое свидетельство?
— Все останется между нами, — пообещала Берта.
— Отравление мышьяком.
— Похожие симптомы?
— Типичный случай. Жжение в горле и тошнота, боли в желудке
и животе. Если вы хотите убедиться, проверьте, были ли судороги ног, чувство
депрессии, и обратите внимание на характер рвотной массы — похоже на рисовый
отвар в случае отравления мышьяком.
Берта Кул встала, потом, поколебавшись, спросила:
— Сколько я вам должна?
— Ничего — в случае, если я не должен буду выступать в
качестве свидетеля. Тогда, конечно, дело другое.
Берта пожала ему руку и вновь извинилась:
— Мне очень жаль, что я потревожила вас так поздно, но дело
не терпит отлагательства, я должна была все выяснить сегодня же.
— Ничего, ничего. Я еще не ложился. Обычно никогда не
удается лечь раньше полуночи, хотя я и пытаюсь закончить свои дела к восьми тридцати,
чтобы оставалось время на отдых. Как ваш компаньон, миссис Кул? Как его зовут?
— Дональд Лэм.
— Да, да. Очень интересный парень. С живым воображением. Мне
очень понравились его доказательства в деле об отравлении одноокисью углерода.
Я лично знаком с замешанными в этой истории людьми. Некоторые из них имеют
солидную репутацию в медицинских кругах.
— Я в курсе, — ответила Берта.
— Как он поживает?
— Пошел служить в военно-морской флот.
— Восхитительно! Но я полагаю, вы скучаете по нему.
— Я отлично справлялась до того, как он пришел в контору, —
сухо ответила Берта. — Полагаю, что обойдусь и сейчас без него.
