— Я не забыл об этом, но…
— Продолжайте, — сказала Берта, — пора выяснить все до
конца.
— Вы хотели бы заняться этим делом?
— Естественно. Было бы глупо бросать такую возможность.
— И у вас есть какие-то сведения?
— Да.
— И вы хотели бы, чтобы я нанял вас для дальнейшего
расследования?
— Речь идет не о том, чтобы нанимать меня. Мы заключим с
вами контракт, по которому я получу определенный процент от суммы, которую вы
получите, когда вступите в наследование имуществом.
— Сегодня вечером я имел удовольствие беседовать с миссис
Краннинг. Она произвела на меня совсем иное впечатление, чем прежде.
— И ее дочь?
— Симпатичная и интересная молодая женщина.
— Понятно. А Пауль Ханберри?
На лбу у Милберса появилась складка.
— Необщителен. Предрасположен к острым ощущениям. Тип
человека, мало приспособленного к жизни.
— Я бы не стала тратить так много слов на него. По мне, так
и четырех слов достаточно, чтобы охарактеризовать этого человека.
— Собственно, переговоры я вел в основном с миссис Краннинг.
— Хорошо, хорошо, — прервала его Берта нетерпеливо. —
Полагаю, вам удалось что-нибудь выцарапать из них. Но если они убили вашего
кузена, дело существенно меняется.
— Разумеется.
— Так это как раз я и предлагаю вам обсудить.
— К сожалению, миссис Кул, если вы имеете в виду денежную
сторону вопроса, для меня ничего не меняется.
— Что? — Берта вскинула голову, чтобы взглянуть ему прямо в
лицо.
— Таковы обстоятельства. Сегодня вечером я заключил
соглашение, которое в то время считал справедливым. Я не собираюсь вдаваться в
подробности этого соглашения, но, зная, что я могу довериться вам, и в силу
новых обстоятельств дела, суть этого соглашения я изложу. Жозефина Делл получит
то, что ей назначено. Но для того чтобы не доводить дело до судебного процесса,
стороны достигли соглашения, что все, что останется после того, как будут
оплачены похороны и текущие счета, включая сюда и сумму, назначенную Жозефине
Делл, все оставшиеся деньги будут поделены на четверых поровну. Что для меня
составит около ста тысяч долларов. Я изложил все это приближенно, но юристы
хорошо поработали и…
— Вы уже подписали это соглашение?
— Мы все подписали его.
— Все это относится только к притязаниям на завещание. Но
если я сумею доказать, что они убили его…
— Нет, вы не поняли. В соглашении оговорено, что, если одна
из сторон предпримет какие-либо действия, которые могут ущемить права других
сторон, в этом случае такая сторона лишается своей доли. Нанимать вас при таких
обстоятельствах значило бы нарушить соглашение. Нет, миссис Кул, я с трудом
могу вообразить, что миссис Краннинг и ее дочь Ева могут быть замешаны в том,
что вы предполагаете. Конечно, возможно, что Пауль Ханберри, не посвящая в свои
намерения никого, содеял что-то, чтобы включить свою особу в число наследников.
Но в отношении других у меня нет никаких сомнений. Я допускаю, миссис Кул, что
люди жадны, импульсивны. Порою богаты на выдумку, но ни на мгновение не могу
поверить, что миссис Краннинг или ее дочь способны были отравить моего кузена,
— нет, миссис Кул, это абсолютно неправдоподобно.
— Допустим, что Пауль отравил его, а они узнали об этом
позже?
— Нет, вы не понимаете, миссис Кул. Если бы власти по своему
почину начали расследование, ситуация выглядела бы совсем по-другому; но если я
своими действиями задену интересы других сторон, подписавших соглашение, я могу
остаться ни с чем, — нет, миссис Кул, я не буду рисковать. Честно говоря, я
думаю, что заключил очень удачную сделку.
— Несомненно, — сказала Берта в бешенстве. — Когда кучка
убийц может подкупить человека, чтобы он не возбуждал дело против убийцы своего
родственника…
Милберс вытянул свою руку так, словно он регулировщик,
останавливающий поток машин.
— Одну минуту, миссис Кул, полегче, — сказал он. — Я излагал
свои соображения по поводу того, буду ли я нанимать вас. Однако если
расследование будет вестись властями — меня нельзя будет упрекнуть ни в чем.
Нанимая вас, я могу лишиться своих ста тысяч. Нет, миссис Кул, я не могу
позволить себе это. Я уверен, что мой адвокат отвергнет ваше предложение ровно
через минуту. Он запретил бы мне даже обсуждать его с вами.
— Хитро придумано. Они заставили его написать завещание,
потом отравили, а затем составили такое соглашение с вами, что их преступление
останется безнаказанным. Чертовски умно!
— Да, но я не уверен, что они шантажировали или убили его.
Признаться, я думаю, что кузен сам написал это завещание. Оно очень характерно
для него. Я не согласен с его терминологией, но я знаю наверняка, что он
никогда не испытывал желания оставить мне больше, чем тысяч десять. В отношении
меня вряд ли завещание подделано.
— Они сами пришли к вам или вы первым заявились к ним?
— Они пришли сами.
— Так. Обобрать человека, убить его и заткнуть глотку
наследнику ста тысячами, чтобы избежать расследования! Ловко сработано!
— Но вы можете сами связаться с властями, миссис Кул.
— Фу! — сказала Берта сердито. — Во-первых, власти вовсе не
заинтересованы в этом, а потом, я-то что буду иметь с этого?
— Да, но если у вас есть какая-то информация, миссис Кул…
— То, что у меня есть, у меня есть, — ответила Берта,
вставая с кресла. — Я зарабатываю себе на жизнь, продавая информацию.
— Но если вы знаете что-то, что может заинтересовать
полицию, то ваш долг сообщить им все. Ваш долг…
— Другими словами, вы не вложите ни цента. Вы не собираетесь
раскошелиться, но не прочь, чтобы кто-нибудь анонимно сообщил в полицию, чтобы
началось расследование. Вы полагаете, что я настолько глупа, чтобы за «спасибо»
пойти в полицию.
— Именно так было бы правильно поступить. Как гражданка,
имеющая сведения относительно преступления или хотя бы ключ к раскрытию его…
Берта направилась к двери.
— Я подожду вас на улице, пока вы оденетесь. На углу улицы
есть табачный магазин с телефоном.
— Боюсь, я не понимаю вас.
— Черт побери, конечно, вы не понимаете, — объявила Берта
жестко. — Через десять минут после моего ухода в полиции раздастся анонимный
звонок; по телефону неизвестный скажет, что Харлоу Милберс был отравлен,
предложит побеседовать с врачом и произвести эксгумацию трупа для выяснения
причин смерти. Потом вы можете повесить трубку и вернуться назад, чтобы снова
залезть в постель с этой вашей самодовольной улыбкой на лице. Это будет стоить
вам пять центов, и только.
