Искренне к вашим услугам — Банк «Супердроуинг».
— Ты можешь сама подписать это, Элси, — сказала Берта. — Я
договорилась с лифтером, чтобы он направил девушку к нам.
— Вас не смущает это мошенничество?
— Пф! Когда она сюда явится, дадим ей двадцать пять долларов
в качестве безвозмездной выплаты.
— Думаете, она придет?
— Думаю, что да. Она прочитает письмо и решит, что выиграла
тысяч пять долларов. Потом, если я не ошибаюсь, Мирна Джексон — человек
скрытный, вряд ли она попытается жаловаться в какие-либо инстанции; когда я
выясню все, что мне надо, она поведет себя достойно.
Элси Бранд вытащила письмо из пишущей машинки, взяла ручку и
подписала его, а потом вздохнула:
— Подписываю его согласно вашему приказу.
— По моему приказу, — подтвердила неохотно Берта.
Глава 24
Сержант Селлерс удобно расположился в кабинете Берты и
взирал на нее с нескрываемым скептицизмом, который — почувствовала Берта — ей
трудно будет преодолеть.
— Этот слепой, Родни Кослинг, — спрашивал сержант, — вы
знаете, где он может находиться?
— Разумеется, нет.
— Он ваш клиент?
— Он был моим клиентом. Я вам говорила, что выполнила
небольшую работу для него.
— Успешно?
— Надеюсь, что да.
— Он придет к вам, если ему еще что-нибудь понадобится?
— Я надеюсь.
— Не просто иметь дело со слепым, — продолжал Селлерс. —
Трудно ожидать, что он поступит так, как вы ожидаете.
— Что вы имеете в виду?
— Если нормальный человек знает, что все газеты пестрят
объявлениями о его розыске, то он чувствует себя уже неуютно. Со слепым все
по-другому. Он не читает газет. Он вообще может не знать, что полиция его
разыскивает.
— Наверняка, — сказала Берта с чуть-чуть большим
энтузиазмом, чем следовало, хотя она поняла это только тогда, когда слова уже
сорвались с ее губ.
Сержант Селлерс продолжал, не дав ей времени для объяснений:
— Я имел в виду, что есть такой шанс — один к двадцати.
— Один к двадцати, что он знает, что вы его разыскиваете?
— Один к двадцати, что он не знает, что мы его разыскиваем.
— Я не понимаю вас.
— Вот послушайте. У нас зарегистрированы почти все нищие
попрошайки. Время ушло, когда они свободно бродили по городу со своими чашками
и гитарами. Мешали спокойствию города. Мы вышвырнули всех, кроме нескольких,
кто оказывал полиции небольшие услуги или имел блат. Этим людям строго
определили места, где им разрешено работать. Если кто-то из них умирает, их
места никому не позволено занимать. Мы хотим очистить город. По крайней мере,
мы пытаемся это сделать.
— Ну и что?
— Как вы думаете, каким образом слепые добираются до места
работы?
— Не знаю. Никогда не задумывалась об этом.
— У них есть свой небольшой клуб. Это объединение на основе
кооперативной собственности. У них имеется свой автомобиль, водителя они
нанимают. По утрам он заезжает за ними и развозит по местам, а вечером в
определенное время забирает их. Он привозит слепых к себе домой, где его жена
кормит их ужином. Здесь они могут поесть и поболтать друг с другом. Потом
водитель развозит их по домам.
— Да, — сказала Берта, обдумывая услышанное, — я начинаю
понимать. Разумеется, должно было бы быть что-нибудь подобное. Слепой не может
управлять машиной, но ему трудно было бы пользоваться и общественным
транспортом. Самое разумное, конечно, иметь машину с водителем и управляющую
хозяйством. Кто, кстати, его управляющая?
— Жена водителя. Она ходит по домам и делает раз в неделю
уборку. Остальное время парни сами развлекают себя. Вы удивитесь, если узнаете,
на что они способны, несмотря на их слепоту.
— Как зовут шофера?
— Тхинвелл, Джон Тхинвелл. У него и его жены отличное алиби;
такое ощущение, будто они хорошо позаботились об этом. Рассказывают слишком
складную историю.
— Что именно?
— Слепые не работают по воскресеньям. Они собираются все
вместе к трем часам в доме Тхинвелла, чтобы послушать музыку, посидеть,
поговорить, сойтись покороче. Тхинвеллы угощают их ужином около семи вечера, а
затем развозят по домам.
В воскресенье около двенадцати Тхинвеллу позвонил Кослинг.
Казалось, что он взволнован и торопится. Он сообщил, что не будет дома и не
сможет прийти в клуб, так что Тхинвеллу не нужно заезжать за ним.
— Тхинвелл заехал за другими членами клуба и, проезжая мимо
дома Кослинга, зашел к нему. Это было без десяти минут три. Дома никого не
оказалось; дверь Кослинг оставил приоткрытой, так, чтобы его ручная летучая
мышь могла выбраться наружу.
— Тхинвелл заглянул внутрь дома? — спросила Берта.
— Тхинвелл заглянул сквозь щель в двери. Здесь тоже что-то
не то. Он сказал, что летучая мышь Кослинга летала по комнате. Это странно.
Если только летучую мышь не потревожишь, она летает обычно, когда уже
смеркается. Почему же эта мышь летала в три часа дня?
— Значит, ее потревожили.
— Именно так, — согласился Селлерс. — И кто же?
— Интересно, кто?
— Должно быть, тот человек, который устроил ловушку.
Напрашиваются любопытные выводы.
— Какие?
— Мне кажется, ловушку установил слепой человек.
— Почему вы так думаете?
— Исходя из того, каким образом он это сделал. Прежде всего,
потому, что ее даже не пытались спрятать. Такая здоровая штуковина, как слон,
стоит так, что ее увидел бы всякий входящий в комнату. Во-вторых, обращает на
себя внимание то, как он направил прицел. Он взял веревку, протянул ее вдоль
ствола и крепко натянул так, чтобы пуля полетела строго по направлению веревки.
Обычно если убит человек, мы изучаем крут людей, с которыми
он был связан. В девяти случаях из десяти не ограбление является мотивом
преступления, убийца, как правило, хорошо знаком с жертвой. Девяносто процентов
знакомых Кослинга — слепые.
— Все они собрались без четверти четыре в доме Тхинвелла,
пообедали, поболтали и вернулись домой к девяти часам. Если кто-нибудь из них
установил ловушку, он должен был бы сделать это до вечеринки, что
подтверждается тем фактом, что летучая мышь летала по комнате.
— Шторы были опущены? — спросила Берта.
