— Хорошо, идемте, — сказал Берта. — Грабьте! Злорадствуйте!
— Вовсе никакого злорадства, миссис Кул, простая
формальность. Теперь идите впереди меня так, чтобы я видел ваши руки. У вашего
фонарика довольно слабый свет. Я думаю, нам лучше воспользоваться моим.
Фонарь Селлерса ярко осветил путь в комнату маленького
незаметного дома.
Глава 27
Надзирательница подвела Берту Кул к личному кабинету
сержанта Селлерса и постучала в дверь.
Сквозь дверь ясно доносились звуки «Голубых колоколов
Шотландии».
— Входите, — пригласил Селлерс. Надзирательница открыла
дверь.
— Сюда, милашка, — обратилась она к Берте.
Берта задержалась в дверях, развернулась и посмотрела на
нее: две рослые, сильные женщины непримиримо смотрели друг другу в глаза.
— Хорошо, милашка, — ответила Берта ей в тон.
— Что вы обнаружили? — спросил Селлерс.
— Ничего, — объявила надзирательница. Сержант Селлерс
вопросительно поднял бровь.
— Так-так! Неужели вы хотите убедить меня, миссис Кул, что
решили просто прогуляться?
— Вы забыли о Фредди, — заметила Берта. — У вас есть
сигареты? Ваша девица мои не вернула.
— О, прошу прощения. Я совсем забыла про них, — возразила
надзирательница. — Я положила их…
— Все нормально. Оставьте их себе. Надзирательница поймала
взгляд Селлерса.
— Вам следовало бы напомнить мне о них, миссис Кул, —
сказала она Берте.
— Никак не ожидала, что это возымеет какое-либо действие, —
запротестовала Берта. — Я думала, что это — привилегия, которой пользуются
служащие вашей конторы, как, например, полицейский считает просто своим правом
прихватить пару яблок с прилавка.
— Вы свободны, миссис Белл, — объявил Селлерс.
Надзирательница еще раз взглянула на Берту и тихо удалилась.
— Садитесь, — предложил Селлерс Берте. — Вы хотели сигарету?
Пожалуйста.
Он открыл новую пачку сигарет и протянул ее Берте. Сам он
достал из кармана жилета сигару, отрезал кончик, засунул в рот, но некоторое
время не прикуривал ее.
— Есть какая-то связь с этой музыкальной шкатулкой, —
объявил он.
— Неужели?
— Вы открыли ее крышку, закрыли и тотчас же вышли. У вас
ничего не нашли. Может быть, тогда вы что-нибудь положили в нее?
Селлерс вытащил из ящика стола лупу и принялся пристально
рассматривать с ее помощью внутренность шкатулки. Ничего не обнаружив, он столь
же основательно осмотрел ее снаружи. Его внимание привлек портрет.
— Кто это?
— Где?
— Чей это портрет? Случайно не пропавшая ли наследница?
Берта, чувствуя моральное удовлетворение от того, что ей
удалось утереть нос надзирательнице, расслабилась, откинулась на спинку стула и
рассмеялась.
— Почему вы засмеялись?
— Я подумала об этой красавице прошлого века, которая носила
корсеты и упала бы в обморок при одном упоминании о соленом юморе. И вы
полагаете, что я проделала весь путь от…
— Так-так, — заинтересовался Селлерс. — Уже любопытно. Весь
путь… откуда, миссис Кул?
Берта крепко сжала губы.
— Почти проговорились, не так ли?
Берта, сознавая, что он прав, пыталась выйти из создавшегося
положения.
— Весь путь от Риверсайда, — ответила она, затягиваясь
сигаретой. Сержант Селлерс взглянул на настенные часы:
— Десять минут второго. Довольно поздно, но… дело не терпит
отлагательства.
Он посмотрел надпись на музыкальной шкатулке, затем сверился
с телефонным справочником, взял телефонную трубку и попросил:
— Соедините меня с городом. — Потом он набрал номер. Спустя
некоторое время Селлерс заговорил:
— Мне очень жаль, что я побеспокоил вас в такой поздний час.
С вами говорит сержант Селлерс из полицейского участка. Дело в том, что я
расследую убийство. Это Дж. Стельмэн? Да? Не можете ли вы припомнить
музыкальную шкатулку старинной работы, на внешней стороне которой имеется
пейзаж старинной работы, мелодия «Голубые колокола Шотландии» и, да, вы
помните? Как ее имя? Жозефина Делл?
Несколько минут Селлерс молчал, слушая своего абонента,
потом сказал:
— Если я правильно вас понял, Жозефина Делл пришла к вам
месяц назад, увидела шкатулку и попросила отложить ее на три месяца, дав залог.
Потом она позвонила вам в прошлую среду и сказала, что хочет выкупить шкатулку,
деньги пришлет по телеграфу. Она попросила вас отнести шкатулку слепому, не
говоря о том, кто посылает ее; просто подарок от друга.
Селлерс опять помолчал, потом продолжал:
— Хорошо. Еще один вопрос. Откуда была прислана телеграмма?
Редлэндс? Вы не знаете, где она живет? А, понимаю, живет в Лос-Анджелесе, в
Редлэндсе, вы полагаете, проездом? Вы считаете, что она не находится в
родственных отношениях со слепым? Видели ее только однажды? Знаете, где она
работает? Так. Хорошо, спасибо. Я не позвонил бы вам в такое время, если бы
дело не было срочным. Уверяю вас, что вы нам очень помогли. Да, меня зовут
Селлерс. Я обязательно загляну к вам, чтобы лично поблагодарить вас. Если
вспомните что-нибудь еще, позвоните мне. Хорошо, спасибо. До свидания. —
Селлерс повесил трубку, повернулся к Берте и взглянул на нее так, словно видел
впервые. — Я был находчив, не правда ли?
— Я не понимаю вас.
— Хотел бы я знать, миссис Кул, вчерашний звонок не из
Редлэндса ли?
— Нет, — твердо ответила Берта.
— Извините меня, но я все-таки проверю это.
— Валяйте! Проверяйте все, что хотите.
— Вы меня не поняли, миссис Кул. Пока я буду проверять, вы
будете находиться под наблюдением.
— Что вы имеете в виду?
— То, что сказал.
— Вы хотите сказать, что установите за мной слежку?
— О, это слишком дорогостоящее мероприятие, миссис Кул. Я не
имел в виду ничего подобного. И, кроме того, вам же это причинило бы ряд
неудобств.
— Тогда что же вы все-таки хотите?
— Если вы начнете разъезжать повсюду, куда только вздумаете,
нам будет очень трудно уследить за вашим передвижением; другое дело, если вы
будете находиться в конкретном месте.
— Вы имеете в виду мою контору?
— Или мою.
