Так как вы были недосягаемы, я изложил все эти факты
сержанту Селлерсу, предоставив ему возможность раскрыть сразу два убийства,
после чего его явно повысят на службе. Сказать, что он просто воодушевился, —
значит сильно преуменьшить его радость.
И… о да, я почти забыл. Жозефина Делл была очень благодарна
нам. Она согласилась, чтобы мы взяли все хлопоты по ведению ее тяжбы со
страховой компанией на себя, положив нам пятьдесят процентов от суммы, которую
она получит по завещанию, если нам удастся восстановить истинное содержание
завещания.
Теперь, я думаю, это уже все. Вы найдете доверенность на
ведение этих дел в конверте, я все оформил должным образом. Мне пришлось
подписать ее самому, чтобы заверить у нотариуса. Никто не имеет ни малейшего
представления, где вас искать. Буду ждать до последней минуты отлета моего
самолета в Сан-Франциско. Я обязан вернуться в точно назначенное время. Вы
понимаете: идет война, приказы должны выполняться неукоснительно. И хотя я не
могу заявить публично, но мне кажется, что очень скоро начнутся кое-какие
действия с нашей стороны, которые неприятно удивят наших противников.
Мне искренне жаль, что не удалось с вами встретиться, но
Элси все это отпечатает, и я думаю, что скоро вы обнаружите, что можете
полностью рассчитывать на поддержку сержанта Селлерса».
Берта Кул положила письмо на стол, порылась в конверте и
вытащила оттуда доверенность Жозефины Делл, засвидетельствованную двумя
санитарками санатория.
— Съешьте меня с потрохами, — тихо вымолвила Берта.
Она стала доставать сигарету, но — руки ее дрожали — только
сломала ее, вынимая из сигаретницы.
Неожиданно послышался шум в приемной, затем дверь
распахнулась. До нее долетел голос сержанта Селлерса:
— Чепуха, Элси. Конечно, она меня примет. Боже, после того,
что она для меня сделала, я чувствую себя почти ее компаньоном.
Сержант Селлерс стоял в дверях, излучая дружелюбие.
— Берта, — сказал он, — я хочу извиниться перед вами. Я был
незаслуженно груб с вами, а вы, клянусь Богом, потом заставили меня
почувствовать себя просто ничтожеством. Вы сняли меч, висевший над моей
головой. Вы дали мне шанс раскрыть два самых больших преступления, которые я
когда-либо расследовал; и вы, и этот ваш нервный маленький компаньон просто
отошли в сторону, оставив всю славу мне. Я хочу пожать вашу руку.
Сержант Селлерс, словно огромная баржа, двинулся к Берте,
протягивая ей руку.
Берта встала и крепко пожала ее.
— Все нормально? — спросила она.
— Все было именно так, как предполагал Дональд. Берта, если
вам когда-нибудь понадобится моя помощь или помощь моих людей — все, что я могу
сделать для вас, — скажите только слово. Надеюсь, вы понимаете меня. Я… я…
черт, я просто хочу обнять вас.
Сержант Селлерс схватил своими ручищами Берту, обнял ее и
крепко поцеловал в губы.
— Так, — сказал он, — так я чувствую себя в данный момент.
Берта в изнеможении осела в кресло.
— Зажарьте и съешьте меня с потрохами, — тихо вымолвила она.
— На большее я, кажется, не гожусь.
