Я взял пачку в зубы и стал расстегивать пуговицы. Девушка продолжала размахивать руками.
— Отвали… А-а-а… — скулила Лена уже на английском.
Она попыталась отойти на шаг назад, но я притянул ее за талию. Бежевый кружевной бюстгальтер также пострадал от черного чая.
— Картина не очень, но жить будешь.
Я приложил пачку мороженого к красному пятну на нежной молочно-белой коже. Девушка замычала одновременно от боли и облегчения. Скорее всего, без ожога не обойдется. Блядь! Я корил себя за резкие движения от недосыпа, но не ожидал, что в такую рань на кухне кто-то будет.
— Как же ты меня задолбал… — обреченно прошептала девушка по-русски, не решаясь поднять взгляд и посмотреть мне в глаза.
Это звучало так… Больно, черт возьми! Я чувствовал, как под рукой тает мороженое, словно это плавятся остатки моего терпения. Но я обещал себе, что не притронусь к Лене, пока она сама не попросит. Поэтому, собрав волю в кулак, я нащупал ее руку, прижал к мороженому и отошел на несколько шагов назад.
— Извини меня, Лина. Я не ожидал этого. Так вышло. Теперь тебе придется с этим жить.
Лена, наконец, посмотрела на меня, дав понять, что двойной смысл фразы дошел до нее.
— Ты можешь просто оставить меня в покое? — спросила девушка со слезами на глазах.
— А ты как думаешь?
— Я не хочу ничего думать! — повысила голос она.
— Лед тронулся.
— Ты ошибаешься, — зашипела Лена.
— Я крайне редко ошибаюсь, — прорычал я.
Почувствовав, что могу сделать лишнее и напугать девушку, я стремительно вышел из помещения. Злость разрывала меня изнутри, а цвет тусклых больничных стен начинал играть красными тонами. Со мной это случалось, когда я терял контроль. Сколько сил и времени было потрачено на частных психотерапевтов, различные практики и медитации. Я думал, что "Красный мир" для меня в прошлом. И вот, в бешенстве стою в коридоре, борюсь с аритмией и недостатком кислорода, пытаясь не стукнуть кулаком в казенную стену.
Любимая женщина отвергает меня. Как это вообще возможно?! Со мной?! Я люблю и меня отвергают, — будто ни одной из этих функций не было в платиновой программной оболочке моей прежней жизни. А теперь мою систему коротит, микросхемы горят, я не могу ничего решать. Задыхаюсь от дыма и слепну. Я, блядь, спекся!
Обернулся на дверь, из которой только что вышел, но Лена не спешила покидать кофе поинт. К лучшему. Плевать на планерку. Сейчас лучше всего пойти выспаться. Я с трудом оторвал от пола ноги налитые свинцом и поплелся в сторону лифта.
Сев в машину, включил громкую музыку, чтобы не уснуть. Откинулся на сиденье и всего на минуту прикрыл глаза. Я старался восстановить дыхание и анализировал пережитые ощущения. Ее сердце билось так, что я чувствовал его отчетливее, чем свое. Мое чутье никогда не подводит и сдаваться — не в моих правилах. Я доведу этот судьбоносный инвестиционный проект до конца, даже если потеряю способность ровно дышать на всю оставшуюся жизнь.
Глава 5. Двадцатый день
Август отмерил двадцатый день, а я разменял свой тридцать второй год. Я недолюбливаю этот день в году. Уже давно стараюсь не афишировать и не отмечать его.
Едва ли это циничное отношение к делу, скорее мой обманутый романтизм. В детстве было принято считать этот день каким-то особенным. Мама делала красивые праздники для меня и старшего брата Дани. Украшала дом, звала друзей, пекла торт и много улыбалась. Даже уговаривала отца отвлечься от всех его бесконечных дел. Но в один прекрасный день семейный очаг перегорел, словно старая электрическая лампочка. По ее вине. И тут же из нашей с братом жизни исчезло и волшебство.
Мамы не стало для нас, а отец считал, что в день рождения просто достаточно дать чуть больше денег, чем обычно. Новый велосипед в восемь, самый лучший компьютер в десять, дубликат платиновой расчетной карты в четырнадцать, личная машина в шестнадцать, первые люксовые часы в восемнадцать. Я получал дорогие подарки, молчаливо оставленные отцом посреди гостиной или доставляемые безликими курьерами, и в тайне ждал гораздо большего. По инерции надеялся, что этот день будет полностью моим, подарит незабываемые воспоминания, зарядит на год вперед. Когда этого не происходило, я в глубине души чувствовал себя самозванцем, становился нервным и не находил себе места.
С годами стал осознавать, что нахожусь в ловушке детских воспоминаний, стереотипов и иллюзий. В конце концов, жизнь состоит из десяти процентов того, что мы делаем, и девяноста процентов того, как мы к этому относимся. Мы сами формируем события своей жизни, а волшебство зависит от нашего волеизъявления. Мое отношение к волшебству было больше лиричным, чем реалистичным.
Несмотря на очень позитивное отношение к дням рождения близких, я перестал замечать свои в календаре. Решил, что проще всего оставить прошлое в прошлом. Для меня это самый обычный ничем не примечательный день в году. Если удавалось достичь цели, выйти на новый уровень, приобрести что-то значимое для меня, я считал такие дни гораздо более достойными празднования, чем день, когда забытая мной трусливая женщина произвела меня на свет.
Именно поэтому ни в одном официальном источнике, кроме моих документов, не значилась дата моего рождения. Все друзья, знакомые, партнеры и коллеги давно привыкли к этой странности. Иной раз, меня даже поздравляли с днем рождения на новый год. Это было весьма забавно.
Сейчас я ехал к медцентру, бодрился и старался не обращать внимание на веселый тон русского ведущего по радио: “Двадцатое августа, господа! Надеюсь, этот ясный, солнечный день принесет вам удачу!”. Однако утро не задалось. Во-первых, я плохо спал. Ворочался до утра и, не зная, чем себя занять, выехал из отеля пораньше. Во-вторых, несмотря на ранний выезд, попал в пробку из-за аварии на третьем транспортном.
Пока я сидел на месте без дела и развлекал себя мыслями о планах на день, позвонил Роберт. Он сообщил, что проектное решение нужно пересматривать. Я уже догадывался, о чем будет речь дальше.
— Мистер Риччи, вы ведь понимаете, что это технически невозможно.
— Я знал, что ты это скажешь, но такая разработка существует. Мы возьмем прототип из проекта AN-7 “Borg”. Попроси у Лукаса Донована документацию и свяжись с их главным инженером.
— Прототип? Но… Его же нужно испытывать…
— Вот и испытаете заодно. А то команда AN-7 двигается со скоростью улитки.
— Но это увеличит время разработки и затраты.
— Роберт, собрать из говна и палок, полагаясь на компромиссы, может каждый. Мы создаем то, чего нет. Этим и отличается бренд RE. Я думал, ты в курсе.
— При всем уважении, прототипы других проектов — это не моя работа. Если мы выступим испытательным полигоном для коллаборативных модулей “Borg”, то все лавры от успеха достанутся им, а вот риски неудачи разделим поровну.
