Двери открылись через пять минут, сперва в них встали ключ, но повертев его в замке, они додумались толкнуть дверь.
— Гриша! Друг мой, не скажу, что я рад тебя видеть, — усмехнулся я, поймав ошалелый взгляд парня.
— Ты?! — произнёс он со злостью.
— Я, — кивнул. — А кого ты ещё ожидал увидеть в ЭТОЙ квартире, — раскинул я руки в стороны.
— Босс, что делать будем? Нам проблемы с триадой не нужны, — раздался голос одного из Гришиных помощников.
— Если он сдохнет, то и проблем не будет, — процедил Гриша.
— Уверен? — склонил я голову набок. — Что я сдохну первый, а не ты?
— Парни хватайте его, — указал он на меня пальцем.
Но парни остались стоять позади меня.
— Не Гринь, ты сказал, что просто разнесём хату, а ссорится с триадами. Уговора не было!
— Да он же европеец! Какой из него триада, — вспылил Григорий.
— Кавендиш тоже англичанин Гриш, это что-то меняет?. Всё Гринь, мы уходим, — парни развернувшись, вышли из квартиры, оставив красного от злости Каца одного.
— Ты мне за это заплатишь… Кровью умоешься… — процедил он, бросаясь за своими людьми.
А я, проводив взглядом закрывающуюся дверь, покачал головой. Нужно узнать, что это за Кавендиш такой, чтоего всё вокруг боятся.
— Значит, ты на триаду работаешь… вот как ты достал мои контракты, — раздался позади меня, голос девушки, заставив вздрогнуть.
— Работаю, слишком громко сказано, — заметил я, поворачиваясь к ней и вздыхая от сожаления. Она оделась в мешковатый спортивный костюм. — А что? Тебе не нравится триады?
— Да нет, мне плевать, — пожала она плечами. — И уж тем более неважно на кого ты работаешь, — подошла она ко мне и провела ладонью по щеке. — Я готова, можно забирать сумки.
Сумок оказалось много. Два огромных чемодана, три поменьше и три спортивные сумки. Бросив взгляд на огромный шкаф, в котором одежды судя по количеству не уменьшилось, я поднял на девушку вопросительный взгляд.
— Что? — удивилась она моему взгляду. — Тут просто сценические костюмы и обувь. А в шкафу остались лишь ненужное или зимнее.
— А ты где работаешь? — приподнял я брови.
— Я певица, сейчас в джаз кавер, выступаю. Кстати! — встрепенулась она. — У меня сегодня выступление, приходи обязательно! Если придёшь часа за два — три до начала, то ты сможешь точно попасть на третий этаж.
— Джаз кавер? — задумчиво произнёс я, почесав подбородок.
— Ну да. А ты разве не слышал? — удивилась она. — А, ну хотя да. Извини, — смутилась она.
— Что? Я не уследил за твоей логикой, — ответил ей.
— Короче, бери сумки и вечером я тебя жду в клубе. Пропуск я не смогу сегодня достать. Нужно заранее, — задумчиво говорила девушка сама с собой.
А я, взяв сумки, начал таскать их в машину. Искренне радуясь, что я не на мерседесе. В который и один чемодан бы не влез.
Дорогу домой она просто заливалась соловьём и рассказывала, сколько она выучила песен, как трудно было по первости вообще научится исполнять в стиле джаз. А я слушал и кивал головой, я ведь её уже слышал. Или это была не она?
— Ты во сколько в клуб? — спросил я, остановившись у дома.
— Через два часа и выступление в десять, — посмотрела она на часы.
— Хорошо, тогда я тебя увезу, а к десяти приду в клуб, — почесав затылок и прикинув время, сказал я.
— Тебе нужно быть там уже часов в восемь, если ты правда хочешь попасть, — произнесла она, выходя из машины.
— Не переживай. Я буду, — усмехнулся я. Доставая чемоданы.
А вот в комнате мы столкнулись с проблемой. Шкафа-то в комнате не было. Пришлось выделять девушки часть шкафа у себя и на первом этаже. И отнести ей свой комод. Подъехав к джаз кавер и высадив девушку, я дал честное слово, что обязательно приеду вечером. А сам я отправился в офис. Пора бы уже появится на работе.
А там произошли большие изменения. Первое, что бросалось в глаза, это коричневый, ближе к кофейному цвету забор из металлопрофиля и новый шлагбаум. От которого у меня не было ключей, пришлось парковать на небольшой парковке у центрального входа. Выйдя из машины, я осмотрелся. На здании появились камеры, по углам забора поставили столбы на которых тоже установили видеонаблюдение. Но самое интересное, что появилось на улице. Это фургон мороженщика. Стоял он, правда, напротив моего офиса, а на крыше был избыток антенн. Покачав головой от их глупости, я зашёл в офис. Где сразу услышал, как Ирен, чихвостить на итальянском кого-то. Впрочем, не кого-то, а сына.
— Что у вас тут? — спросил я, заходя в её кабинет.
— Этот балбес! Днём устроил ДТП и не сказал об этом! — бушевала Ирен.
— Это не я! Это в меня! Там всего пару царапин… — оправдывался парень.
— Да плевать! Ты должен был сказать! — не успокаивалась женщина.
— Так, стоп. Машина целая? — повернулся я к парню
— Ну да, на крыше пару царапин и всё, — кивнул он.
— А почему ты тогда тут? — удивился я.
— Я его вызвала! Чтобы по голове настучать, — вздохнула его мама.
— Вито, мы тебя больше не задерживаем, можешь ехать работать, — махнул я рукой.
А парень, кивнув, бросился прочь из кабинета.
— Зря вы так с ним Максим, — покачала она головой.
— Да бросьте, в таком большом городе царапины на машине, это мелочь, которая не заслуживает внимание, — развёл я руками, не понимая сути проблемы.
— Хозяин, как говорится, барин, — пожала она плечами. — Вы, наверное, хотите узнать как дела в фирме? — взгляну она на меня.
— Сухие цифры, если можно, — кивнул я.
— Шесть тысяч семьдесят три доллара. За всё время, что вас не было. Это с учётом денег, что вы заработали вчера вечером, — открыла тона журнал.
— Откуда такие суммы? — удивился я.
— Один заказчик заказал машину в Вашингтон. Чтобы сфотографироваться на фоне белого дома. Восемь тысяч отдал за поездку.
— Пьяный? — усмехнулся я. Вспоминая как один мой знакомый, вызвал такси, чтобы доехать от дома, из последнего подъезда, до соседнего дома, где была столовая и обратно. А расстояние было метров сорок — пятьдесят.
— Пьяный, — кивнула она с улыбкой.
— Ну и сам дурак, — кивнул я.
— Вчера приехал один парень. Китаец, просил передать вам этот чемодан, — сказала Ирен, доставая из-под стола небольшой чемодан, под бумаги формата а4.
Открыв его, я лишь улыбнулся. Там были двадцатки и сотни, которые я, видать, и снимал в банке. А сверху лежало две записки, скреплённый скрепкой… Открыв первую, я прочитал одно слово. Лишние. И подпись Сон Чан. Погрузившись в математику, я принялся считать. Я им двадцатку, А они десятку вернули. Значит, что? Значит, мне за поездку с его дочерью должны были заплатить десять. Так? Наверное, так. Ай да и плевать, сказал я про себя и открыл вторую, содержание которой было интереснее.
