Дальше по плану просмотр представления. Певцы, акробатические трюки, фокусники. Чего здесь только нет, но все эти номера вызывают у меня тоску.
– Я сейчас задрыхну, – бросает Чертков. – Пойдем в казино.
– А там разве лучше?
– Поглядим.
Я не спорю, потому как сама не возражаю против смены обстановки. Однако мое мнение меняется, когда я вижу, что происходит дальше. Черт усаживается играть в покер, методично напивается, опрокидывает стакан за стаканом, будто жаждет получить дозу спасительной анестезии.
Я бы могла решить, он снимает стресс подобным образом. Расслабляется. Или же попросту пошел в разнос.
Но это Чертков. У него ничего не происходит без причины.
Я плохо понимаю происходящее, и это мне совершенно не нравится. Напрягает, заставляет сомневаться во всем.
Макс проигрывает крупную сумму. Ставит еще больше – снова проигрывает. Неужели он решил спустить тут свои деньги? Всерьез? Зачем?
– Опять сюрприз, – рядом с нами возникает Бобырев. – Отдыхаете?
– Развлекаемся, – бросает Черт и сопровождает это пьяным смехом. – Дерьмо. Что за вечер? Ладно, завтра отыграюсь. На сегодня лимит в заднице.
– Предлагаю еще партию, – Евгений усаживается за стол.
– Чего? – кривится. – Я же сказал. На сегодня – точка.
– А если предложение будет очень хорошим? – усмехается Бобырев и кивком головы приказывает крупье тасовать карты.
– Я уверена, нам стоит отложить игру до…
– Что за предложение? – перебивает Черт. – Озвучь.
– Макс, – сжимаю его руку.
– Давай послушаем, детка, – небрежно целует мои пальцы и отстраняет. – Пусть выложит суть. Эй, бармен, плесни мне еще порцию вискаря.
Глава 17
Я наблюдаю за происходящим и затрудняюсь с тем, чтобы разобраться в собственных ощущениях. Удивительный получается расклад. Чертков проигрывает раз за разом, но при этом не выглядит слабее Бобырева. Наоборот. За последнего мне гораздо более тревожно. Кажется, Евгений совсем не замечает, что вокруг него стремительно сдвигаются стены. Ближе и ближе. Очень скоро капкан захлопнется.
Ну да, самое время проявить жалость к психованному душегубу, который замучил не одну и не двух девушек, после воплотив безумные фантазии в образах на своих картинах. Сколько вообще на его счету жертв? Может, Маврин и вовсе далеко не единственный из тех, кто плясал под дудку этого больного на всю голову кукловода? Конечно, мне до сих пор трудно поверить, что милый и тихий мальчик из моего детства повзрослел и стал убийцей, но против фактов не пойти. Ситуация выглядит предельно понятной. Улики, хоть и косвенные, точно не спасают положение.
Если выбирать, то предпочитаю быть на стороне Черткова. Макс превратился в моего персонального маньяка. Других женщин не терзает. Я – его единственная цель. Других мишеней нет. Для общества он не опасен. А впрочем, и тут можно поспорить.
Ублюдок. Скотина. Но играет этот гад красиво. Завораживает, заставляет следить за разворачивающимся передо мной действом, затаив дух.
Кто здесь победит? Ответ очевиден.
Я слабо разбираюсь в тонкостях покера и не вполне понимаю, как именно Черткову удается водить Бобырева за нос, но поддается он намеренно, никаких сомнений по этому поводу не возникает.
– Дерьмо! – восклицает Макс и бьет кулаком по столу. – Ну ничего, еще отыграюсь. Эй, парень, повтори. И не жмись. До краев наливай.
Он щелчком пальцев отправляет стакан в сторону. Достает очередную сигарету и затягивается, выдыхает клубы дыма в потолок, вдруг поворачивается ко мне и заговорщически подмигивает.
– Детка, будь моей Фортуной, – криво ухмыляется. – Верни мне мою удачу.
Перехватывает мою ладонь, расцеловывает пальцы.
Черт. Умеет же в ловушку загнать. Мне совсем не нравится волна дрожи, которая прокатывается по телу.
– Еще партию? – спрашивает Бобырев.
– А то! – кивает Чертков и обращается к крупье: – Раздавай.
– На что играем? – Евгений как-то странно улыбается. – У тебя закончились фишки. Надо обменять деньги и получить новые.
– Лучше просто взять паузу, – вмешиваюсь я. – Продолжим развлечение завтра.
– Нет, – резко обрывает Черт. – Детка, не встревай в мужские дела.
– Но она права, – мягко замечает Евгений. – Полагаю, будет бесчестно начинать новый круг, когда ты в таком состоянии.
– Испугался? – кривится. – Ладно, выдохни. Предлагаю сыграть на что-нибудь другое. За обменом фишек лень тащиться. Да и это плохая примета, сваливать со своего места.
– Впервые слышу о таком.
Черт картинно зевает и отмахивается.
– Короче, скукота. Ничего интересного предложить не можешь, – говорит он и ухватывает меня за талию. – Пойдем, принцесса. Найдем, как провести время с особенным интересом. Горячо. Как я люблю.
Мерзкий подкат. Нарочито мерзкий.
Ох, до чего же хочется влепить пощечину, треснуть ладонью по этой самодовольной роже. Но я лишь выдавливаю улыбку.
– Почему же? – опять подает голос Бобырев, прочищает горло и продолжает: – У меня есть интересное предложение.
– Валяй, озвучивай.
– Мы можем сыграть на желание.
А вот теперь я охотно верю, что Евгений совершил множество злодеяний. Образ тихони из моего прошлого стремительно рушится. Будто маска спадает.
Я вижу, как дергается мускул на щеке мужчины, когда он смотрит на то, до какой степени тесно прижимает меня к себе мой будущий супруг. Водянистые глаза наполняются чем-то абсолютно новым. Там столько эмоций клубится, даже проблематично одну выявить. Гнев. Ярость. Раздражение. Бешеная зависть.
На долю секунды обнажается настоящее обличье Евгения, но он быстро берет себя в руки, обуздав разбушевавшиеся чувства.
– И какое у тебя желание? – интересуется Чертков.
– Пусть это остается интригой, – пожимает плечами Бобырев. – До того, как мы вскроем карты и поймем, кто стал победителем.
– Круто, – присвистывает. – И что можно загадать?
– Что угодно, – на тонких губах змеится коварная улыбка.
Я даже начинаю сомневаться, кто и с кем тут играет. А вдруг Бобырев притворяется и специально позволяет себя дурачить?
– Никаких ограничений? – вкрадчиво уточняет Черт. – Любые желания?
– Разумеется. Иначе и правда будет скучно.
– Тогда вперед.
– Стоп, – опять влезаю в их беседу. – Мне кажется, стоит обговорить некоторые моменты. Например, необходимость держаться в рамках уголовного кодекса.
– Детка, позволь парням порезвиться, – Чертков подается ко мне и с шумом втягивает аромат моих волос. – Не нагоняй тоску, принцесса.
