Ха. Он просто чует, я его в могилу сведу. Скоро. Очень скоро. Вот нервы и сдали. Может, я и не грохнул ублюдка из гребаного пистолета. Но дьявол, раз так, то я сам стану для него оружием. Я буду гребаным пистолетом. Гранатометом. Пулеметом. Бомбой. Я и приговорю этого подонка.
Напрягаю память, чтобы прикинуть, как оказался здесь.
Охрана скрутила меня не сразу. Я каждому успел хорошо зарядить. Кому в челюсть, кому под дых. Но их было больше, исход предрешен. Я не надеялся вывезти бой, я просто с ними развлекался. Ничего не могу поделать. Люблю играть с едой.
Когда меня тащили прочь из комнаты, я заметил, что Князева грохнулась в обморок. Стекла на стул безвольной куклой. Только это меня и цепануло.
Что с ней? Зацепило пулей? Никто не стрелял, а мои патроны были холостыми, да и все выстрелы достались Бобыреву. Я не мазила. Тогда почему девчонка отъехала?
Много новостей за один день. Перебор. Ее братишка не совсем и братишка. Так, чисто на половину. Еще и настоящий папаша подъехал.
Касимов. Я сразу почуял, он ведет грязную игру. Одна нестыковка: мужик не казался тупым, а поступки у него вышли совсем идиотские.
Впрочем, меньше всего меня волновал этот дедуган.
Катя. Как ты? Что с тобой?
Я едва успел опомниться, чуть не проорал эти вопросы. Нельзя показывать слабость. Хм, нельзя быть слабым. А я ослаб. Совсем сопли распустил, потек как слюнявый пацан, как ржавое ведро.
Придурок.
Охранники помяли меня. Основательно. И это немного вправило мои мозги на место. Я даже был им благодарен в тот момент. Только так и надо поступать с соплежуями, месить их ботинками. По почкам, по печени. Обрабатывать дубинками.
– Хочешь сказать что-то, смельчак? – заржал один из охранников, видно самый главный, склонился надо мной и потушил дымящуюся сигарету об одну из свежих ран. – Ну, не молчи. Говори.
– Спасибо за массаж, – ухмыльнулся я. – Давно я так не расслаблялся.
Идиот раззявил рот, а я подался вперед и боднул его башкой. Резко. Четко. На раз вырубил. Тогда остальные охранники переполошились, усилили напор, замолотили кулаками.
– Эй, отвалите от него! – прогремел приказ. – Живо!
Глеб Князев. Ворон. Как там еще его называют? Ублюдок. Подонок. Мразь, которая уничтожила моего брата, порезала Андрея на куски, покромсала как дохлую тушу и записала процесс на видео. Тварь, что спасла мою жизнь по просьбе сестры.
– Он нужен хозяину, – продолжил урод. – Для работы. А если вы отобьете ему последние мозги, то сами быстро отправитесь в расход. В лазарет его. Пусть подлатают.
Охранники не рискнули спорить.
– Что, рад быть моим должником опять? – донесся до меня голос кровного врага.
– Прикажи меня развязать, и я верну все долги оптом.
– Отличная идея, но не сейчас. Скоро мы узнаем, чего ты стоишь.
Лазарет я не помню. Отрубился. Видно, сказалась потеря крови. А может, меня чем-то накачали. Сделали инъекцию, которую я даже не заметил.
Теперь я здесь. В лабиринте. Что дальше?
Я проверяю пистолет – пусто. Ни единого патрона. Но вообще, штука полезная. Даже так, без заряда. Если постараться, можно размозжить череп.
Я поднимаюсь и осматриваю себя. Одежда новая, никаких следов крови. Ощупываю тело и отмечаю, что на раны наложили повязки. Меня реально привели в порядок. А еще готов поспорить, накачали обезболивающим под завязку.
Для чего? Чтобы потом интереснее было грохнуть?
Но я нужен Бобыреву живым. Он же хочет получить ту хренову программу. А должен бы понимать, я никогда не стану ни черта для него делать.
В чем суть? В чем замес?
– Тебе придется выбирать, мой дорогой Максим, – слышится голос Бобырева откуда-то сверху, как будто из динамика. – Да начнется игра!
Глава 31
Я выжидаю примерно минуту, но ничего не происходит. Тишина. Ни единого комментария не доносится до меня из динамика. Такая непривычно спокойная обстановка напрягает. Я понимаю, все не может развиваться настолько легко и просто.
– Эй, старикан! – кричу, запрокинув голову назад. – Я ждал от тебя большего!
Ноль ответа. По ходу мне прокрутили заранее подготовленную запись и свежих комментариев на свои фразы я не дождусь.
Ладно, обойдемся без спецэффектов.
Я двигаюсь вперед, просто выбираю один из коридоров лабиринта и двигаюсь наугад, не особо заморачиваюсь насчет дальнейшего курса. Куда-нибудь дорога меня выведет. Как там Бобырев сказал? Придется выбирать. Что?
Больной урод мог и без особого повода это бросить. Нет смысла анализировать каждую его долбаную фразу.
Так. Мне стоит проявить осторожность. Гад мог наставить тут ловушек. И пусть я уверен, убивать меня он не намерен, но способен подбросить других проблем. Добавить новых ранений или вообще покалечить. А я должен беречь силы. Отсюда надо выбраться. Любой ценой. Сдаться еще успею. Хотя нет, скорее уж черти выдерут Бобырева в аду, чем я пойду на уступки и приму поражение.
Оскаливаюсь и осматриваюсь по сторонам. Пока тут ни хрена нельзя разобрать кроме гребаных цветочков. Живые изгороди вьются перед глазами, благоухают, доводя до тошноты. Слишком уж концентрированный запах источают эти растения, приторный настолько, что аж воротит.
Вдруг раздается свист. Протяжный. Шипящий. Мое тело успевает отреагировать быстрее, чем суть доходит до мозга. Я успеваю увернуться буквально в последний момент. Лезвие рассекает воздух. Топор проносится рядом с моей головой, а после врезается в землю.
Крутой поворот. Пора взять назад слова о том, что Бобырев хочет видеть меня живым.
Я оборачиваюсь и вижу врага. Громадный мужик. Весь в черном. Лицо обмотано темной тряпкой, только глаза видны, причем полыхают так, будто он ужрался наркоты. Ублюдок вертит в руках еще один топор. Орудует им ловко. Еще не наступает. Дразнится.
Позади слышится новый звук. Отрывистый. Резкий. Я делаю шаг в сторону и поворачиваюсь, чтобы оценить обстановку. Хватает пары мгновений.
– Отлично, – хмыкаю. – А я думал, вечеринка будет совсем скучной. Народ не наберется, не с кем будет поплясать.
Второй здоровяк подступает ближе ко мне, размахивая двумя сверкающими мечами с такой легкостью, будто вертит пальцами бесполезные деревяшки, а не выписывает в воздухе трюки смертоносным оружием.
Красиво. Только бьюсь об заклад, эти лезвия плохо подойдут к моему горлу да и к остальным частям тела тоже. Надо парня угомонить. Разошелся. Нечего тут шалить. Особенно когда я спешу на выход. Мы же никого не хотим поранить.
Первый громила тоже переходит в наступление.
– Ребята, чего такие грустные? – смеюсь. – Может, познакомимся? И вообще, каждый должен получить шанс сказать перед смертью последнее слово. Согласны?
