– Там еще один? – поражаюсь.
– Так и должен был быть один. Но этот упырь влез и подпортил расклад, – хмыкает Макс. – Пойдем, яхта заждалась.
– Кого ты захватил?
– Скоро узнаешь.
Я послушно прохожу туда, куда он указывает. Свидание с любимым мужчиной в таком уединенном месте. Что может быть романтичнее?
Ночь, мерцание полной луны, сверкающая россыпь звезд. Вокруг такая завораживающая красота.
Я подхожу и берусь за стальные перила, устремляю взгляд в темноту. Небесные светила причудливо отражаются на поверхности воды. Свежий морской аромат будоражит мое сознание, окончательно опьяняет.
Да, это все действительно очень мило, особенно если не думать про бездыханное тело, которое Чертков укладывает посреди палубы.
И все же… кто там еще есть? В багажнике. Подарок? Сюрприз? Меня терзают смутные догадки.
– Тебе нравится?
Горячее дыхание обжигает мой затылок. Крупные ладони опускаются на плечи, сжимают до хруста.
– Безумно, – отвечаю тихо.
Я не могу ему солгать. Мне нравится быть с ним, причем в любой ситуации, даже в такой чудовищной.
– Только я не хочу умирать, – оборачиваюсь и сталкиваюсь с горящим взглядом. – Я не готова.
– Это взаимно, – его хриплый голос звучит ровно, без чувств. – Я не согласен тебя отпускать.
Чертков уходит и возвращается через минуту, укладывает огромный мешок рядом с телом случайного свидетеля и отправляется к пульту управления яхтой.
Я выжидаю некоторое время, после подхожу туда, где неизвестный человек дергается уже гораздо активнее. Сомнений в том, что именно человек запакован в пакете у меня нет. Высокий, довольно крупный.
Как он там дышит?
– Живучий, – констатирует Чертков. – Видишь, как сражается? Зубами цепляется, изо всех сил хватается за шанс. Только шансов больше не будет. Финал.
Мы в открытом море. Яхта очевидно настроена на режим «автопилота».
– Твой подарок пугает, – говорю я.
– Ничего. Сейчас он тебя порадует.
Чертков извлекает нож из кармана. Лезвие сверкает серебром в слабом свете луны, но мне и такого достаточно, чтобы отшатнуться и зажмуриться.
– Когда ты успела стать трусихой?
– Ты ошибаешься.
– В чем? – в полумраке могу лишь почувствовать его усмешку.
– Во всем.
– Нет, а хотелось бы, – и холод тоже ощущаю до боли отчетливо.
Я сжимаю стальные перила до дрожи в пальцах, слежу за каждым движением Черткова. Если все зайдет слишком далеко, я могу броситься в воду.
Я умею плавать, а значит…
Он разрезает пакет, действует очень быстро и ловко, отбрасывает ошметки в стороны и, вероятно, нажимает какую-то скрытую кнопку, ведь вспыхивает свет.
Я рефлекторно зажмуриваюсь, кривлюсь, но постепенно привыкаю к резкой перемене, приоткрываю веки, моргаю и пробую сосредоточиться.
– Подойди ближе, – говорит Чертков. – Оттуда ничего не увидишь.
Я отталкиваюсь от перил и делаю несколько шагов вперед.
– Ну как, родная? Взгляни. Зацени подгон.
Я не верю своим глазам, очень часто моргаю, как будто пытаюсь развеять мираж прямо перед собой.
Чертков запускает пальцы в короткие светлые волосы, вздергивает человека за макушку. Раздается разъяренное мычание. Голубые глаза сверкают жгучей ненавистью.
Черт. Как? Я не верю.
– Ты добрался до него, – мой голос надтреснут от тревоги.
– Я дарю тебе жизнь, – произносит Чертков. – Решай, как быть дальше. Все, что скажешь, сделаю.
– Маврин, – подхожу вплотную. – Рад меня видеть?
Глава 4
Это он. Урод, который без тени жалости терзал меня и насиловал, главарь всех тех проклятых отморозков. Именно Маврин промыл мозг Андрея, заставил бросить меня в жертву их безумной компании, пропустить через настоящий ад.
– Хорошо выглядишь, – я улыбаюсь. – Особенно как для того, кто сдохнет совсем скоро.
Он и правда прекрасно смотрится: закован в цепи, в реальные кандалы, руки и ноги надежно зафиксированы. Бешеному зверю самое место в таком положении.
Мой первый порыв – вытащить кляп у него изо рта. Но я вовремя останавливаюсь и думаю – а зачем? Что хорошего он может сказать? Будет сыпать угрозами. Заорет, припомнит все ругательства. Почему я должна терпеть это? Ради чего мне нужно выслушивать, как из него льется дерьмо?
– Убей эту мразь, – бросаю я.
Маврин начинает яростно дергаться, но Чертков быстро успокаивает своего пленника, бьет так сильно, что я содрогаюсь.
– Здоровый бычара, – заключает он. – Я вколол ему столько транквилизатора, что медведя бы на сутки скосило. А тут пара часов – и уже побежать готов.
– Он всегда умудряется уйти, – выдаю с горечью.
– Отсюда не уйдет.
– Как ты его нашел? – удивляюсь. – Как сумел поймать?
– По ходу ты самое главное забыла, – протягивает насмешливо. – Для дьявола нет ничего невозможного.
Черт отходит в сторону, открывает большой металлический ящик. Эта железная коробка смахивает на очень объемный сейф.
Стоп, а ведь это и есть сейф. У моего отца был похожий в офисе.
– У тебя остается последняя возможность сказать ему пару ласковых слов, – продолжает Чертков.
– Я не хочу говорить, – сглатываю. – Я хочу, чтобы он перестал существовать.
Маврин катается по палубе настолько активно, насколько позволяют стальные оковы, наталкивается на труп и отползает обратно, извивается, как будто громадный змей, лихорадочно ерзает, крутится, точно уж на горящей сковороде.
– Это я устрою, – обещает Чертков.
– Ты сделаешь все быстро? – закусываю нижнюю губу, позабыв о тех следах, которые оставили его зубы.
Плевать. Не важно. Боли не чувствую.
– Он начал эту историю, – Чертков возвращается обратно к Маврину, подхватывает его, ставит на колени. – Он заслуживает особого внимания.
– Верно, – заявляю я и понимаю, что не способна скрыть мстительное удовольствия, часть меня ликует, желает утолить жажду отмщения.
– Скажи, ты бы могла его простить?
– Что? – вздрагиваю. – Нет, конечно. Пусть эта тварь сдохнет, в адских мучениях. Пусть он жарится и давится собственным ядом. Без этой паскуды мир станет чище.
– Ты понимаешь меня, – говорит Чертков, заставляя мое сердце заледенеть. – И не понимаешь.
– Нет, нет, – нервно мотаю головой. – Ты же не серьезно?
