– Постой!
Шаг Ильсаны замедляется, словно она решает, услышать мой зов или нет, но через мгновение взгляд ее прищуренных глаз упирается мне в лицо – что ты хотел мне сказать?
В моей голове настоящая мешанина, но яркой прошивающей молнией стучит в висках лишь один вопрос – как мне ее удержать?!
Я не нахожу ответа, и в зеленых глазах ожидание меняется на разочарование. Еще миг и я уже кричу в ее полуобнаженную спину.
– Не уходи, у нас будут деньги!
Глава 16
В полной броне топчусь по горячему песку, ловя сквозь щель забрала каждое движение Парса.
– Атакуй, доходяга! – Недовольно рычит тот на мое, вполне понятное нежелание получать еще один синяк на теле.
Чуть больше часа идет наш спарринг, а на мне уже нет места, которое бы не болело от ударов этого изувера. Панцирь, шлем, поножи, наручи, все эта броня спасает от смерти, но ничуть не уменьшает болезненность каждого удара. За все это время я ни разу не ушел в Сумрак за спасением, потому что, во-первых, я опасаюсь, что Парс меня раскусит, а во-вторых, я просто физически не успеваю. Мы отрабатываем мою атаку, а значит, я должен нападать: бежать вперед, махать мечом, защищаться щитом. Все это требует огромного внимания, а для входа в Сумрак нужен хотя бы миг полной концентрации только на Сумраке. Глубокая оборона идеально подходит для этого, а вот атака нет. Здесь все стремительно меняется, и я еще ни разу не успел за Парсом. Я безнадежно проигрываю, потому что моими руками и ногами руководит разум, он же руководствуется рефлексами и опытом. Мне нужно всего лишь мгновение для концентрации и ухода в Сумрак, но именно его-то Парс мне и не дает. Я нападаю, но с первого же удара получаю такой убийственный ответ, что приходится начинать с начала. Встаю, кидаюсь вперед, получаю по голове или по ногам, падаю, и по новой. Экзекуция идет уже третий день, и я еле держусь на ногах. Гудит голова, ноют отбитые ребра, а покрытые синяками руки мелко дрожат от тяжести щита и меча. Успокаиваю себя лишь тем, что в конце концов мне самому нужен реальный опыт в реальном мире. Мои синяки и ушибы – это цена за умение правильно держать меч, наносить и отражать удар без помощи Сумрака.
– Да, шевелись ты! – Не выдержав, Парс демонстрирует выпад в голову, и я, слишком поспешно закрывшись щитом, получаю удар по ногам. Успеваю только охнуть от боли, и тут же мощный толчок в щит сбивает меня на землю.
Кованый сандалий с лязгом опускается мне на грудь, а сверху звучит рык Парса.
– Сколько раз тебе повторять, не смотри на руки, смотри противнику в глаза!
Он прав, я опять облажался, и от этого еще обидней. За три дня тренировок я еще ни разу не коснулся своего убийственного учителя. Ситуация попахивает полной безнадегой!
На миг устало прикрываю глаза, и в памяти встает та ночь, когда я крикнул Ильсане: «Не уходи…» Потеплевший взгляд Ильсаны, и ее кошачье движение, с которым она вновь присела рядом со мной. Вопрос, застывший в ее глазах, и мой порывистый шепот:
– Я соглашусь на предложение твоего брата и выйду на арену, а когда я заработаю достаточно денег, мы сбежим. Как тебе такое предложение? Согласна?!
Искорка удовлетворения, на миг вспыхнувшая в ее глазах, и едва уловимый кивок головы.
– Да! Я согласна. – Ее холодные пальцы коснулись моего горящего лица, а уголки губ растянулись в мягкой улыбке. – Сделай это, и мы сбежим вместе!
Помню, как она поднялась и, не отпуская моих глаз, сделала шаг назад. Я вскочил за ней следом, но ее крохотная ладошка уперлась мне в грудь.
– Не торопись! – С ее лица вдруг исчезла улыбка, сменившись жестким волевым выражением. – Скажи брату, что хочешь треть от призовых и за меньшее драться не согласен. Ему это не понравится, но хотя бы объяснит твое упрямство. Мой братец патологически жаден и привык всех мерить по себе. – Прищуренный взгляд, словно просчитав все ходы наперед, вспыхнул зеленой искрой. – Он будет торговаться, а ты дожмешь его тем, что в случае согласия готов сражаться в Крысиных ямах.
На мое непонимание она вдруг усмехнулась.
– Это подпольные бои без правил! Там самые высокие ставки в столице. Дерутся полные отморозки до смерти без всяких правил и ограничений. Скажу тебе больше, там даже арбитров нет. – В ее глазах блеснула усмешка. – Ты же ведь этого боишься?!
Тогда мне стоило большого труда не отреагировать на этот намек и подавить чуть невырвавшийся вопрос – что ты знаешь о Сумраке? Сработало главное правило квартала отверженных – не сознаваться ни в чем и запираться до последнего. Я сделал непонимающее лицо, а Ильсана развивать эту тему не стала. Интуитивно мне показалось, что она, не совсем уверенная в своей догадке, попросту прощупывала почву, надеясь взять меня на понт.
Разрывая пелену воспоминаний, откуда-то с небес обрушился рык Парса.
– Ты чего глаза закрыл, паршивец, спать здесь собрался?!
Жесткая рука, ухватив меня за край панциря, вздернула на ноги, и желтые глаза моего ненавистного учителя сверкнули прямо за забралом.
– Руку ставь жестче, ты меч держишь или бабский веер?! – Захват неожиданно разжался, заставив меня пошатнуться, а Парс взъярился еще больше. – Стой крепче! Ноги шире! – Резкий удар ногой по внутренней стороне щиколотки. – Это тебе не бегать по рингу, тут кроме прыти еще и сила нужна!
Покорно встаю в стойку и поднимаю щит. Все это я уже слышал от него раз сто не меньше, но что толку. Кто сказал, что за три дня можно сделать приличного бойца из полного лоха?! Пусть я и поднаторел за последнее время кое в чем, но все это относится к Сумраку, а без него – в реальности – я как был мусорщиком со всеми вытекающими, так им и остался. Нет, отъелся, конечно, силы прибавилось, но все равно рядом с таким бойцом, как Парс, я выгляжу сущей доходягой.
Толкаю щит в щит и, как учили, коротко колю куда-то в область живота. Клинок натыкается на меч противника, а через мгновение, вырвавшись из руки, летит на песок.
– Все! – Раздраженно шипит Парс. – С меня на сегодня хватит! Не знаю на что рассчитывает молодой господин, но я бы на тебя и медного обола не поставил. – Развернувшись, он в сердцах тыкает пальцем в привязанный к столбу набитый мешок. – Вот тебе спарринг партнер. Тренируйся! Научись, наконец, держать оружие как мужчина! Завтра попробуем еще раз, посмотрим, что ты усвоил.
Проводив взглядом удаляющуюся широкую спину, возвращаюсь к мешку с плотно утрамбованной соломой. Тыкаю его кончиком меча, и тот, крутанувшись, послушно подставляет другой бок.
«Эх, если бы со всеми было так легко как с тобой, дружище!» – В задумчивости бью грушу с другой стороны и вспоминаю Лириана, когда тот по моей просьбе спустился в подземелье. Белое и холеное лицо с чуть поджатыми в брезгливой гримасе губами, оно ничуть не изменилось, даже когда он произнес:
– Мне передали, что ты хочешь сообщить что-то важное? – Его подведенные черной тушью глаза уставились мне в лицо. – Надеюсь это так, и я не зря спустился в эту вонючую дыру. Иначе…
