Оруженосец аль Шамира остановился и показал Тули на здание магистрата.
– Займете место на углу крыльца и ждите приказа. Никуда не суйтесь, толпу не задирайте, понятно?
Тули кивнул, и мы двинулись по краю площади, обходя толпу. Добравшись до здания магистрата, встали на самом углу широкого крыльца в тени портика.
Ожидание затянулось. Площадь уже забилась до отказа, и сразу стало понятно, чего так торопились. Сейчас можно было бы и не пробиться.
Нагнувшись к самому уху Тули, спрашиваю шепотом:
– Как думаешь, что тут намечается?
Покосившись на меня, он поясняет, борясь с зевотой.
– Для успокоения народа, хотят провести показательное следствие, суд и казнь! Помнишь, я говорил про ведьму.
– А мы здесь зачем? – Искренне недоумеваю, но Тули тут же ставит меня на место.
– Не расслабляйся! Забыл, что ведьма у нас на плацу устроила?! На городскую стражу надежа худая, чуть что, побегут как перепуганные кролики.
Молча соглашаюсь с его правотой, но напряжения по-настоящему не чувствую и от скуки пялюсь на толпу. Народ уже заведен и горит праведным гневом. Не важно кто, но кто-то должен ответить за их страх и боль.
Сквозь стоящий над площадью гомон вдруг слышится скрип колес и цоканье подкованных копыт. Взволновавшее людское море тут же развернуло головы в ту сторону, и по всей площади прокатился гневный ропот. С центральной улицы показалась телега с установленной на ней клеткой. Эскорт конной стражи врезался в толпу, пробивая дорогу. Народ начал неохотно расступаться, пропуская повозку, а вслед ей посыпались ругательства и проклятия.
Мой взгляд вслед за всеми устремился к телеге. Там, прижавшись всем телом к решетке, стоит хрупкая девушка. Спутанные длинные волосы, пальцы вцепились в железные прутья, огромные испуганные глаза, словно впитывают бурлящую вокруг ненависть.
– Ведьма! – Шмат жирной грязи ударился в прутья и, разлетевшись, испачкал лицо девушки. – Гореть тебе в пламени! – Полетели камни! Один из них, попав, рассек кожу на лбу, и красная струйка потекла по лицу, оставляя кровавую дорожку.
Медленно раздвигая толпу, телега все же пересекла площадь и добралась до крыльца магистратуры. Стража вывела ведьму, и та, подхватив сковывающую ее цепь, тяжело поднялась по ступеням. Теперь ее можно хорошо рассмотреть. Широкие скулы, раскосые черные глаза на миловидном, почти круглом лице.
– Она явно не из здешних! – Оборачиваюсь с этой мыслью к Тули и удивленно вскрикиваю. – Эй, ты чего?! Что с тобой?!
Он молчит, но его побелевшее лицо говорит само за себя. Пошатнувшись, парень чуть не падает в обморок, но я успеваю подхватить и услышать его шепот.
– Это она, моя спасительница!
Вот те раз! Я раздражен и зол на себя, потому что первым моим порывом было сострадание и желание помочь. Держу Тули и крою самого себя: «Нет, нет, нет! Не надо лезть в чужие проблемы, мне и своих хватает! Разок спас этого парня и хватит! Мы с ним не братья, и не друзья! Не надо было слушать его истории, не надо вообще никого ни о чем спрашивать! Все равно все скоро умрут, и Тули ненадолго переживет свою ведьму».
Пока я ругаюсь с самим собой и привожу в сознание своего командира, на крыльце уже разворачивается процесс дознания. Жрец, облаченный в белоснежную мантию и в высокой позолоченной шапке, ведет следствие. Его голос уверенный и степенный разносится над площадью:
– Я Халим бен Шали, присланный сюда Священной комиссией ордена Ревнителей веры для проведения дознания и суда, задаю тебе свой первый вопрос. Веришь ли ты во Всемилостивейших Хранителей Света? – Суровый взгляд остановился на лице девушки, и та, подняв глаза, ответила просто и бесстрашно.
– Нет! Мой народ верит в других богов!
Кивок жреца позволяющий задать вопрос магистрату, и его хриплый голос.
– Зачем ты пришла в этот город?
– Я хотела найти одного человека. – Ответ удивил следствие и заинтересовал паладина Талса.
– Кого? Как его имя?
– Я не знаю. – На лице девушки вдруг появилась улыбка. – Я звала его Сайвин Ли, что на вашем языке значит моя любовь.
В этот момент я почувствовал, как пальцы Тули впились в мою руку, а почтенный бен Шали перешел к главному.
– Причастна ли ты к смерти девяти девушек из этого города?
– Нет!
Ответ не обескуражил жреца, и вопросы посыпались один за другим. Иногда его сменяют или магистрат или паладин Талс, но главный вопрос все-таки задает он сам.
– Владеешь ли ты опасной для людей магией?
Девушка замялась, понимая чего будет стоить ей правдивый ответ, но, вскинув подбородок, ответила с вызовом.
– Да!
– Ведьма! – ахнула толпа, а жрец, удовлетворенно обведя всех присутствующих глазами, изрек:
– Вы все слышали добровольное признание этого создания Тьмы. – Он сложил руки на животе. – Не понадобились ни свидетели, ни перекрестные допросы. Для очистительного огня достаточно добровольного признания.
Паладин Талс сделал шаг вперед и нагнулся к уху бен Шали. Я тут же напрягся и услышал его шепот.
– Почтенный, меня заботит то, что она не призналась в убийствах.
Поморщившись, жрец скосился в сторону паладина, так некстати решившего проявить принципиальность.
– Ведьма как обычно юлит, она признается на костре, когда Священное пламя исцелит и очистит ее душу.
– А если нет?! – Паладина оказалось не так легко сбить с толку. – А если у нее есть сообщники и убийства продолжатся?!
– Чего ты от меня хочешь?! – Халим бен Шали не смог сдержать раздражения. – Может прикажешь отпустить ее!
Не ответив, Талс аль Шамир просто отодвинул жреца немного в сторону и обратился к девушке напрямую.
– Есть ли в округе еще дети Тьмы или другие твои сообщники?
Непонимающее выражение на осунувшемся девичьем лице, и искренний, простой ответ.
– У меня нет сообщников. – Еще мгновение, она словно бы задумалась, а потом добавила. – Я не знаю, кого ты называешь детьми Тьмы, но если ты спрашиваешь про тех, кто желает людям зла, то такие есть.
– Где они? – Паладин в миг стал похож на породистую гончую, а девушка, заметив это, улыбнулась и ответила так, будто говорила о чем-то очень обычном.
– Недалеко отсюда в пещерах живут странные существа, и вот они вас очень сильно не любят.
Талс аль Шамир бросил быстрый взгляд на магистрата.
– Знаешь о каком месте она говорит?
В ответ тот лишь пожал плечами.
– Да в горах этих пещер столько, что не пересчитать.
Взгляд паладина вновь переключился на ведьму.
– Можешь сказать точнее, где это место? – Он снял с пояса тубус и вытащил скатанный в трубочку пергамент. – А лучше покажи на карте.
