— И долго мне ещё тереть руки?
— Теперь поднеси раскрытые ладони к мечу. Что-то чувствуешь?
— Не знаю, — пожал плечами мальчик.
— Хорошо, сосредоточься. И мысленно попроси Силу у меча, не убирая рук. Чувствуешь?
— Деда, что я должен почувствовать? — Костя никак не мог понять, что же именно должно произойти.
Григорий вздохнул, он понимал, правильнее было бы объяснить ребёнку о его происхождении, но он не мог. Риск был слишком велик. Случайное проявление своей Силы привело бы мальчика к неминуемой гибели. Григорий был готов отдать свою жизнь, но перебить все княжеские семьи он бы не смог и тогда последний оставшийся князь всё равно убил Костю. Поэтому он сдерживал себя и терпеливо учил ребёнка.
Изо дня в день он тренировался с мечом. Мальчику хорошо удавалась пластика движений. Он быстро запоминал и легко воспроизводил все боевые приёмы. К подростковому периоду он уже владел не только мечом, но и огнестрельным оружием и даже сапёрной лопаткой.
— Деда, я вот никак не пойму, ты меня научил защищаться мечом. Я умею стрелять лучше тебя. Зачем мне сапёрная лопатка? В нашем-то современном мире, — искренне интересовался Костя.
— Знаешь сынок, жизнь очень странная штука. Порой можно оказаться в ситуации, когда у тебя не окажется рядом ничего кроме той самой лопатки, которая спасёт твою жизнь. И возможно тогда ты вспомнишь своего деда, — улыбнулся Григорий. Он не мог сказать Кости, что готовил его к войне против всего мира.
Григорий гордился своим воспитанником, его поражала скорость, с которой он усваивал подготовку. Но смущало, что парень, находясь рядом с пылью Архонтов не чувствовал ничего.
Однажды ночью, когда Костя крепко спал после тренировок, Григорий зашёл в его комнату и сел рядом с кроватью на пол. Осторожно он поднёс к рукам подростка кристалл. Тот самый, который оставили ему родители. И в этот момент произошло то, за что мужчина переживал больше всего, руки, подростка засветились. Костя застонал, словно от боли. Григорий тут же убрал кристалл и спрял его обратно к вещам родителей.
«Как же мне сейчас не хватает поддержки княжеских школ», — подумал князь Григорий. Сила Константина иная, не похожая на ту, которая была у человечества раньше. С трубкой на крыльце своего деревянного дома, Григорий просидел почти до зори. Утром, встав с первыми петухами, он отправился готовить завтрак, будто ничего и не было.
— Деда ты как обычно готовишь омлет? — довольно понюхав воздух, спросил парень.
— Доброе утро, друг, — довольно ответил Григорий и повернувшись к Косте положил на стол толстую старую книгу.
— Что это? — спросил подросток.
— Наши новые занятия. Эта книга моего деда в ней много интересных и очень сложных упражнений. Я думаю, ты готов для неё.
— Ого, дедушка я вот не помню одну вещь. Ты тренируешь меня сутками. Каждый раз спрашиваешь, что я чувствую. И я никак не пойму, что должно произойти? Что я должен почувствовать? Вчера после занятий, когда ты отправил меня за хлебом. Я защитил девушку, к ней приставали какие-то князья, как они сказали.
Мужчина застыл с книгой в руках:
— И? — с опаской спросил он.
— Что и? Я навалял им…. Деда ты столько меня тренируешь, что ещё немного и мне можно будет стать защитником общественного порядка, — гордо заявил парнишка с довольной улыбкой.
— Не надо! — вырвалось у деда с хмурым видом.
— Сколько их было? — осторожно спросил старик, отвернувшись к окну, мысленно он уже готовил пути отхода с этой деревеньки.
— Не много, человека четыре, по-моему.
— Что значит, по-твоему? Ты что считать разучился? — строго спросил Григорий.
— Деда, я не понял, почему ты сердишься? Разве не для этого мы тренируемся? Я девушку защитил, а ты мне устроил целый допрос?
Григорий понимал, что при других обстоятельствах он бы гордился своим парнем и праздновал с ним его победу. Но сейчас он старался рассчитать, сколько у них есть времени на побег. Неприятная молчаливая пауза воцарилась в комнате, лишь стук вилок по тарелкам нарушал тишину.
— Деда, что ты скрываешь? — Костя подрос и уже понимал, что частые переезды, изнурительные тренировки явно были неспроста, но о чём именно умалчивал дед, он не знал. Сколько бы он не спрашивал, Григорий всегда отмалчивался и лишь изредка крепко прижимал к себе паренька.
Григорий ждал этого вопроса, но ответ так и не придумал.
— Нам пора, — единственное, что он сказал.
— В каком смысле пора? А тренировки?
— Уже на новом месте.
Костя посмотрел на Григория и хотел ему возразить.
«Ну, не будь трусом скажи ему, что думаешь. Скажи, как тебе осточертело переезжать. Расскажи, что ты теряешь всех друзей. Но хуже даже то, что ты уже стал терять и девчонок», — мысленно готовил речь Костя.
— Деда, та девушка…. Она особенная, она…, — не успел договорить парень, как ему в руки прилетела стандартная дорожная сумка.
— Но… деда. Могу я хотя бы оставить ей наш новый адрес. Мы сможем писать друг другу. Или номер.
— Ты же знаешь, что мы ещё сами не знаем ни адреса, ни номера.
— Тогда я возьму её телефон или адрес.
— Нет.
— Но я…
— Хватит, в дороге поговорим. У нас нет времени.
— Я устал убегать. У меня тут друзья появились!
— Она княгиня?
— Нет…. Не думаю.
— Тогда почему возле неё князья крутились?
Парень пожал плечами.
— Сынок, мы можем забрать её с собой, если ты уверен в своих намерениях. Но не думаю, что столь юную особу родители отпустят замуж. Ты готов к такому серьёзному поступку?
— Дед ты чего? О женитьбе ещё и речи не было. Я лишь знаю, что она живёт где-то в горах. Их семья тоже скрывается, как и мы.
— С чего ты взял?
— Они живут так далеко и одиноко! Что ещё делать отцу с дочерьми в такой глуши?
— Нет, почему ты решил, что мы скрываемся? — Григорий никогда не говорил об этом с внуком, лишь сообщал ему о новом переезде.
— Деда, мне уже не пять лет. А мы каждый раз переезжаем спонтанно, как только у меня появляются друзья!
— Ты так это понимаешь?! — возмутился Григорий. Он и подумать не мог, что мальчик, молча следующий за ним столько лет, винит себя в постоянных переездах.
— Всё не совсем так, — стал оправдываться Григорий, но глянув на часы, сразу сменил тон, — Костя, бери сумку и в машину. Живо!
— Нет! Пока я не возьму у неё номер телефона, не поеду! — решительно заявил подросток.
— У нас нет времени. Ты знаешь, где она живёт и вернёшься потом за ней. Как раз оба подрастёте, — кинув вторую сумку в руки паренька, мужчина сдвинул брови и строго сказал:
