Пришлось подождать. У учеников контрольная должна была случиться прямо на следующий день, и они заваливали Богданова вопросами. Впрочем, тот особо не утруждался ответами, просто сообщая страждущим главы и параграфы из учебника. Ну и, кроме того, в их подгруппе была Ксения, которая хранила в памяти массу сведений, и всегда была готова ими поделиться.
Наконец, последний из одноклассников собрался и вышел из класса. Мы остались втроем. Я, Злотан Чеславович и Баженова, которой было просто любопытно о чем пойдет речь.
- Ну-с, молодой человек, - улыбнулся историк. – Признаться вы меня заинтриговали. Ломаю голову, зачем я вам мог понадобиться. Насколько мне известно, вы отменно готовы не только к этим контрольным, но и к самому имперскому экзамену.
- Я бы не стал этого утверждать, - вздохнул я. – Тем более что привели меня не только сложные вопросы по вашей дисциплине, но и общий вопрос. Скажите, учитель. Почему же музей Истории Княжества в Берхольме такой…
Я неопределенно потряс ладонью. Наш с Ксенией поход в музей вызвал одно разочарование. Смотреть было не на что, а экскурсовод не смела отклоняться от официальной версии прошедших событий.
- Скудный, - подсказал Богданов, и снова улыбнулся. На этот раз как-то грустно. – Вы правы. Музей, как и собственно историческая наука в княжестве претерпевает не лучшие времена.
- Но почему? – воскликнул я. – Должна же быть этому причина!
- И она есть, Антон. И весьма серьезная. Нам просто нечего изучать.
- Но… - взметнулся я, но легким движением бровей историк заставил меня умолкнуть.
- Основные места захоронений основателей княжества, - начал Богданов. – Являются закрытыми для раскопок территориями. Святыни, которые нам запрещено раскапывать. Развалины поселения у Берхольмской крепости – это территория города. Самый центр, где квадратный аршин стоит столько, как целое домовладение на окраине. Нужна политическая воля, чтоб перекрыть улицу ради вскрытия культурного пласта… Мне продолжать? Это не только в Берхольме. Так дела обстоят по всей земле княжества. Видимо, власть не заинтересована в выявлении исторической правды…
- Вы не правы, Злотан Чеславович, - тихо проговорил я. – Просто, власть уже обладает этой исторической правдой. Только не знает, что с этой правдой делать…
- Вот как? – удивился историк. И, в довольно агрессивной манере, продолжил: – Интересная теория. Было бы не плохо, если бы вы, молодой человек, смогли ее подкрепить фактами.
- Летописи, - четко выговорил я. – Разве это не всем известный факт? Ну, то, что Летовы ведут летописи с самого первого дня завоевания этих земель?
- Первый раз слышу, - не выдержав, воскликнула Ксения. – Это же жуть как интересно!
- Присоединюсь к предыдущему оратору, - хмыкнул Богданов. – Мне о существовании каких-либо письменных свидетельств, времен основателей, ничего не известно.
Разговор повернул куда-то не туда, куда я планировал. Но отступать было уже поздно.
- Они есть, - снова тяжело вздохнув, четко выговорил я. – Я их видел. Читал.
- Молодой человек, - укоризненно покачал головой историк. – Древние рукописи, даже если они в отличной сохранности, не так-то и просто прочесть. Начиная с того, что писались они на ныне не использующихся языках. Да еще, зачастую, рунами…
- Самые первые, - взглянул я в глаза Богданова. – Написаны латиницей, но на dansk tunga*. Этот язык не сложный. Почти все было понятно.
/*dansk tunga - древнедатский. Язык международного общения народов Балтийского и северного морей эпохи викингов./
- Очень интересно, - вскинул брови учитель. – Быть может, вам известно и имя удивительного летописца?
- Да-а, - отмахнулся я. – Какой-то Комита Ромей.
- Комита? Какой-то? – вспыхнул Злотан Чеславович. – Какой-то? Если это вдруг окажется Великий Комита Схоластик, мы разгадаем одну из удивительнейших тайн истории! Вы это понимаете?
- Честно говоря – не очень, - опешил я от этакого-то напора. – Что в нем такого великого? Конунг Ингемар купил ученого раба в Старграде у славян…
- Боги, боги! Я просто обязан увидеть эти летописи. Быть может, где-то в тексте «ученый раб» оставил для потомков намеки о своей судьбе…
- Нет там ничего такого, - хмыкнул я.
- А что там есть? – коварно улыбнулась Ксения.
- Там правдивая история, - сморщился я. – И именно поэтому, я пришел к вам, Злотан Чеславович. Так как просто не знаю, что мне с этим делать. На некоторые вопросы тестов я просто не могу ответить верно. Мне нужно…
- Юноша! – вскричал Богданов. – Все что угодно! Любые консультации! Мы с вами разберем заново всю историю империи, если хотите. Но я должен увидеть эти летописи. Узнать, что там!
- Проще простого, - непроизвольно дернул я плечом. – У меня есть фотокопии. Ну а самые первые записи я помню почти наизусть…
- Летов, - теперь историк уже почти рычал на меня. Причем, что больше всего удивляло – на сканди. – Вы испытываете мое терпение. Немедленно! Вы слышите? Я хочу их услышать немедленно!
- Да, пожалуйста, - сказал я. И все-таки уточнил: - Если у вас есть пара часов в запасе…
- Антон! – это уже Баженова. Этой, судя по всему, хотелось приобщиться к исторической правде. Личность летописца ее не интересовала.
- Ну, слушайте… В озере, вспенивая спокойную – ни ветерка – гладь, игрались два молодых морских дракона. На что люди почти не обращали внимания. Гигантские змеи сопровождали караван судов уже давно. И, похоже, уходить в свои темные глубины пока не собирались.
***
В озере, вспенивая спокойную – ни ветерка – гладь, игрались два молодых морских дракона. На что люди почти не обращали внимания. Гигантские змеи сопровождали караван судов уже давно. И, похоже, уходить в свои темные глубины пока не собирались.
В знак того, что поход закончен, корабли вытащили на пляж. Далеко, в пяти сотнях шагов, на холме, зажигали огни славянские попутчики. Но и на это зрелище пришлые, занятые устройством собственного лагеря, не отвлекались. Обычное дело. После долгих недель в море, каждому захочется пройтись по твердой земле.
В серых сумерках, когда солнце уже скрылось за краем земли, но ночь еще не наступила, багряное пламя костров казалось ненастоящим. Словно бы нарисованным искусным художником прямо на пятнистых камнях широкого озерного пляжа. Еще не пугали бездонными провалами тьмы морщины на лицах людей. Еще не плясали кроваво-красные отблески на мордах вытащенных на берег рукотворных драконов. Лживое время, обманчивый огонь, чужой, неприветливый берег, молчаливые, опасающиеся сболтнуть лишнее, суровые люди.
- Смотрите, - неожиданно, так что остальные невольно вздрогнули, воскликнул, наконец, разрушив колдовство тишины один из пришельцев. – Смотрите же, ярлы, кого я привел за собой сюда. Смотрите, какие знатные воины сидят ныне с вами рядом у моего костра! Какие великие чародеи и искусные мореходы!
