- Нет, вроде бы.
- Вроде – нет, - фыркнул он. – Надеюсь, сохранить следы ты догадался?
- Ваш сарказм неуместен, - включил я аристократа. На сканди. С ярко выраженным акцентом коренного жителя скандинавской части империи. Датским, если еще точнее. Признаюсь – озорничал. Причем, даже не был уверен, способен ли Ормссон различить такие нюансы произношения слов второго государственного языка страны.
- Не смею вас больше задерживать, юноша, - отчетливо выговаривая окончания, так же на сканди, прорычал начальник. – Вы, кажется, торопились на урок гимнастики? Кто, кстати, у вас наставником?
- Аполлон Рашидович Иоаллиадис, - сверившись с расписанием, отрапортовал я. Боги! Наша империя столь огромна, столь богата на народы и племена, что только Рим в эпоху расцвета мог бы с ней поспорить. Но и там такого безумного сочетания в именах не нашлось бы. Латиняне до сих пор трогательно относятся к чистоте крови. Да чего уж там – таких расистов, как они, еще поискать нужно.
- Я сообщу ему о причине вашего опоздания, - пообещал главный стражник Лицея и отвернулся к своим людям, заканчивая разговор. Мне же оставалось только торопливо закончить переодевание и бежать в гимнастические залы.
Аполлон Рашидович оказался здоровенным – на две головы меня выше и вдвое шире – как тролль, густо поросшим жгуче-черным волосом, человечищем. Эллины, или как они теперь предпочитают себя называть - ромеи, насколько мне было известно, по большей части – блондины. Но этому, от Эллады достался только классический нос и фамилия. Что, в общем-то, и следовало ожидать.
- Отличное начало, новичок, - баритоном, что должен сводить с ума впечатлительных дамочек, выговорил Иоаллиадис. И кивнул, сам с собой соглашаясь. – Опоздание на первое же занятие – дебют достойный разгильдяя.
Я пожал плечами. Не стану же я оправдываться! Прямых оскорблений этот потомок многих народов искусно избегал, а всю глубину его заблуждений, как я надеялся, ему объяснит начальник лицейской стражи.
- Я смотрю, - снова кивок, - ты не особенно разговорчив. Не соизволишь ли представиться? Или и это я должен сделать за тебя?
Не заметил, чтоб этот притворяющийся учителем бугай вообще что-то успел за меня сделать, но и уточнять не стал. Моей задачей, напомню, было поменьше привлекать к себе внимание. А я и так уже несколько выбивался из образа обычного провинциального школьника.
- Антон Летов, - назвал я свое имя.
- Позволено ли мне будет узнать, какими видами спорта ты интересуешься? – не отставал Аполлон Рашидович. Класс, растянувшись в неряшливое кольцо, продолжал неспешно бежать вдоль стен зала, вялыми взмахами рук изображая разминку. И я прямо-таки видел, как поворачиваются уши тех моих одноклассников, кому доводилось пробегать мимо нас с учителем.
- Гребля… Фехтование, - поморщившись, выбрал я, наконец.
- Интересный набор, - кивнул и вскинул густые брови неправильный грек. – Кто был чемпионом всеимперских игр по фехтованию в прошлом году?
- Понятия не имею, - честно признался я. – И по гребле на лодках – тоже не ведаю.
- И в чем же выражается, в таком случае, твой интерес?
- Я… гм… в некотором роде – практик. Не теоретик. Смотреть, как это делают другие, мне не особенно интересно.
- Практик, - сто пятидесятый раз кивнул учитель. – Бежал? То есть, разминка тебе не требуется? Прошу к турнику. Посмотрим на подтягивания практика.
И гаркнул во всю мощь своей бочкоподобной груди:
- Класс, стой. Парни строятся у турника. Девушки – дыхательные упражнения.
Кольцо бегущей молодежи сломалось. Одноклассники, изображая крайнюю степень усталости и успевая на ходу разговаривать, поползли к указанным преподавателем гимнастики местам. Девчонки еще заинтересованно постреливали в мою сторону глазами. Парни же, резонно подозревая, что не одному мне отдуваться на стальной перекладине, явно счастливыми не выглядели.
- Эм… Учитель? – позвал я Иоаллиадис, добравшись до турника.
- Не «учитель»! – деланно вспылил полуромей. И принялся трясти головой на каждое свое слово, словно голубь, танцующий для голубки. – Наставник. На худой конец – ментор. Me intelligis*?
/* Me intelligis? – (лат.) Ты меня понимаешь?/
- Ita, Mentoris*, - улыбнулся я. Уж чем-чем, а языками меня трудно напугать. В дополнение к славянскому, который повадились теперь называть русским, я свободно говорил, читал и писал на тюркском, латинском и сканди, включая dansk tunga – языке данов Ютландии.
/* Ita, Mentoris – (лат.) Да, наставник./
- Вы не сказали – сколько раз мне нужно совершить упражнение.
- Вы не на торгу, юноша. Раз уж объявили себя практиком, любопытно будет взглянуть, на какое количество подтягиваний вас хватит. Однако будет печально, если их не наберется и дюжины. Для вас печально. Ибо в этом случае положительной оценки вам, господин практик, не видать, как своих ушей.
- Bene, Mentoris, - согласился я. Тем более что в его требованиях не было ничего запредельного. Легкая разминка для того, кто часами может двигать взад-вперед тяжеленное весло древней ладьи.
Легко подпрыгнул, и повис на перекладине. Троллья отрыжка! Специально же выбирал майку с длинными рукавами, и не подумал, что они могут и не помочь в таких вот случаях. Ну и конечно рукава задрались, открыв взорам чужих краешек татуировок - рунных цепей обвивающих предплечья. И еще запахи. Резкий запах пота, прелого наполнителя в гимнастических матах и зависти моих одноклассников. Взгляды чуть ли не буквально кнутами исполосовали мои руки и спину. Очень, я вам скажу, неприятное ощущение.
Тело действовало само. Вверх-вниз. Согнуть руки, разогнуть. Оставалось только считать. Слишком мало – не получить нужную оценку. Много – чрезмерно выделиться и раскрыть часть своих возможностей, что совершенно неприемлемо. Тринадцать. Хорошее число. Тринадцать месяцев в старом годовом круге. Тринадцать лучших воинов у подножия трона Отца в небесных чертогах Вальхаллы. Тринадцать двойных шагов в той ладье, веслом которой я греб на нашем озере.
Увлекся и чуть не пропустил момент, когда нужно было остановиться. А когда спрыгивал, из ворота гимнастической рубашки выскользнул амулет.
- Молодец, рус, - кивнул два раза учитель. – Но впредь перед занятиями у меня, оставляй украшения в раздевалке.
- Простите, наставник. Но я не могу этого сделать. Если нужно, я принесу разрешение директора, - тролли прячутся в мелочах. Имея за пазухой кругляш из истинного серебра золотников* этак в десять - двенадцать, изображать бедного провинциала – задача почти непосильная.
/*Золотник - 4,02657 г./
- Фамильное достояние, и ты дал обет Богам никогда его не снимать? – клянусь бородой Тора, у этого дядьки когда-нибудь просто оторвется голова, если он не перестанет дергать ей так часто.
- Что-то вроде того, наставник, - кивнуть было бы вроде как издевкой над вечно кивающим Аполлоном. Поэтому я просто сказал, и слегка улыбнулся.
