Больше всего носом крутил Митио Окада. Для него любые мои слова сейчас как острый нож по сердцу. Я с ним разговариваю ровно, как с другими одноклассниками. А вот у Широ получилось и на день рождения зазвать, и на его “доброе утро” всегда отвечаю. Почему? Да потому что он никогда не забывает поздороваться, в отличие от другого бывшего друга.
Плевать, я расслабляюсь. У меня действительно важные дела закончились, теперь до конца учебного года плыть по течению. Сдавать экзамены, учиться водить руками и просчитывать возможные бизнес-проекты для байкеров. Хочется их клуб сделать опорной точкой для будущих экспериментов. И не важно даже — под чьей крышей это будет: исключительно мои личные заморочки или одобренные ночными властями.
Переодевшись, топаю из спортзала на пробежку домой. С послезавтра начнутся уже зачеты, надо хоть для видимости груду книг полистать. Рядом с лестницей на второй этаж замечаю директора и здороваюсь:
— Коннитива, Кимура-сэнсей.
— Коннитива, Тэкеши-сан. Господин Абэ на выходных проверил твои результаты. Говорит, наверняка ты мог бы и лучше, но в целом мы все довольны. Семьдесят четыре и семьдесят два балла из ста возможных за два триместра. И итоговый тест восемьдесят один балл.
Фух, эту ношу я спихнул удачно. “Хорошо” и “очень хорошо” для Тэкеши — подвиг. Раньше он болтался между “не сдал” и “сдал с натяжкой”. Причем первое намного чаще второго.
— Больше спасибо, Кимура-сэнсей. Я постараюсь собраться с силами и на следующий год буду выкладываться с первых дней.
— Кстати, про следующий год. Бухгалтерия сказала, что ты нашел средства для оплаты?
— Да, в этот раз обойдемся без кредита. Собрали кое-что из своих накоплений, должны уложиться. Но если у меня возникнут какие-либо проблемы, я немедленно поставлю вас в известность. Поддержка школы и вас лично для меня — крайне важны!
Довольные друг другом раскланиваемся и каждый в свою сторону. Директор гонять задержавшихся школьников, я рысить домой. Но перед этим загляну в один симпатичный магазинчик. У них вроде было то, что мне нужно.
К себе приезжаю на мотороллере. Хозяин магазина оценил количество набранных мной сувениров и решил подвезти. От денег за доставку отказался. Теперь у меня в комнате восемнадцать коробочек с бантиками, в них по две разноцветных шоколадки и куколке “кокэси”. У каждой деревянной маленькой красавицы разрисованное кимоно, улыбка и прищуренные глазки. Талисман на удачу. Надеюсь, понравятся. Открытки подписывать не стал — вручение таких посланий обычно означает предложение завязать более близкие отношения. Подкладывать подобную свинью всем одноклассникам разом — паршивая идея. Я наоборот, пытаюсь их чуть-чуть сблизить между собой.
Когда в дверях появляется опекун, я как раз заканчиваю разгребать первую груду книг. Не забыть бы учебники по математике завтра сбагрить обратно.
— Учишься? — интересуется Аки-сан.
— Ага. И, да, тесты первые сдал на хорошо. Директор доволен.
— Прекрасно! Это стоит отметить! Кстати, меня тоже порадовали на работе, пересадили на место рядом с окном.
Твою-же японскую маму... Мне для счастья оказалось нужным решить основные финансовые проблемы и хапнуть гору денег, а опекуна радует вид на улицу.
— Аки-сан, а вы не хотели открыть собственное дело? С вашим опытом это ведь вполне возможно.
— Ты не первый, кто предлагает. Нобу-сан тоже хотел поставить меня главным в совместном предприятии. Он все прикидывал, как организовать собственную рыбную ферму. Но я терпеть не могу управлять людьми. Это не мое.
Что же. Значит, не буду даже пытаться. Про отца опекун вспоминает крайне редко. Для него смена жизненного уклада и необходимость заботиться о подростке оказались изрядным стрессом.
После ужина каждый уползает в свою комнату. Аки-сан к любимым шоу, а я к дурацкому эксперименту. Мне почему-то подумалось, что игры с наращиванием каналов и ликвидацией красноты вокруг проблемных мест можно чуть-чуть расширить. И к вопросу я решил подойти кардинально.
Достал тот самый дурацкий нож, который от нечего делать наточил до бритвенной остроты. Протер хорошенько спиртом из мензурки, которую на днях нашел в аптечке. После чего прочертил небольшую царапину на левом предплечье. Как раз, чтобы не особо видно было. Прижал к ранке ватку, одновременно пытаясь ощутить “медитационным взглядом” последствия. Ну, да. Есть такая неприятная багровая полоса, пульсирующая. И болит, зараза, глубоковато я себя цапанул. Теперь попробую с этим как-то бороться.
Убил на это минут сорок. Пробовал по разному, даже пытался каким-то чертом разглядеть нервы, сосуды и прочее, вычитанное в медицинских справочниках. В итоге оказалось, что достаточно просто окружить слабой аурой силы проблемное место и ощутить, как багровая полоса меняет цвет на светло-зеленый. Я даже оттенок вспомнил — такие штуки в барах подают. Не знаю, что туда мешают, но ультрамарин в бокалах ядреный получается. Вот как только его себе в голове отрисовал и на полосу спроецировал — так дело и пошло. За две минуты ранка затянулась, даже рубца не осталось. О-фи-геть...
Делаю еще одну зарубку на будущее — в пятницу обязательно постараться с профессора вытряхнуть, что он по этому поводу думает. Если одаренных на медицину массово затачивают, то наверняка хоть какое-нибудь понимание процессов уже отрисовали. Японцы жить не могут, чтобы документ на каждый чих не родить. Наше все — запротоколировать и печать приложить.
Кстати, на старую царапину на правой руке мои эксперименты подействовали слабо. Разве что тонкий шрамик чуть выцвел, почти исчез на коже.
Ощутив голод, пошел снова на кухню, жевать. Попутно раздумываю, где бы реестр абэноши накопать, с их талантами. Может, еще кого уконтрапупить понадобится, так сразу совместить полезное с приятным.
***
Восьмое марта. Семь утра. Завтракаю. Опекун пока бреется, а мне надо чуть подсуетиться. Через десять минут должен подъехать Масаюки — станем забивать багажник и в школу. Тренировку сегодня в зале я пропущу, хватит утренней разминки. Сегодня у меня относительно последний свободный школьный день, как и у других. Со среды пойдут тесты пачками. Учителя хотят побыстрее собрать результаты за год, чтобы совсем проблемным устроить пересдачу.
Выглядываю в окно — надо же, пунктуальный у меня телохранитель. Стрелки на часах показывают половину восьмого утра — и он как раз припарковался. Открываю дверь, здороваюсь и командую:
— Открывай багажник, Масаюки-сан, я таскать начну на порог. Коробки желательно не помять, поэтому учебники и баул надо как-то так сунуть, чтобы их не мотало. Может быть, даже в салон убрать.
— Спереди в ногах у пассажира места очень много.
— Вот туда и сгрузим книги. Все, я пошел за первой партией.
Возились минут пятнадцать, но все сделали как надо. После чего я уселся на заднее сиденье и покатили.
В школе самые ранние пташки сгрудились на ступеньках и с недоумением разглядывали полированную махину. Не виноват я, малолитражку не подарили. Выцепил взглядом пару одноклассников:
