— Зальчик?.. — С полки добывается следующая папка. — Держи. Но сразу предупреждаю, там надо в ремонт серьезно вложиться, после осеннего урагана половину крыши так и не нашли, упорхнула. Зато и ценник для такого места получается терпимым.
Что тут у нас?
О, знакомое место, буквально в трех кварталах от родной школы. Центр переработки “чистых” отходов — пластик, бумага и все остальное из цветных контейнеров. И справа от корпусов, в зеленом аппендиксе стоит крохотный ангар с перекошенной сарайкой сбоку.
— Интересно... И почему не снесли?
— Потому что хозяин уперся. Даже штраф заплатил за неподобающий внешний вид. Все мечтает продать подороже, а мэрия в отместку запретила землю под застройку оформлять. Вот и мучается.
— Ценник какой?
— Хотел миллион в месяц, но сейчас ужался до восьми сотен. Если согласишься ремонт своими силами делать, наверняка можно еще сбросить.
— Несовершеннолетнему вряд ли продадут, — тасую тощую стопку фотографий. — Да и может позже что-то интереснее найду. Но пока — это надо обязательно смотреть. Обязательно... Вместе поедем или кого-нибудь из болванчиков выдашь на прокат с ключами?
— Проще хозяина выдернуть, он все покажет. Ну и я бухгалтера дам в подмогу, чтобы на месте все нужные бумаги подписать... Но еще раз говорю, Тэкеши-сан, там реально руины. И никто офис строить не даст, только склад.
— В складе подсобку воткнуть можно?
— Само собой, иначе что это за склад? — удивляется Кэйташи-сама.
— Тогда надо брать. Смотреть и брать. За год вперед аренду проплачу, на ремонт пару недель выделю — и у меня будет своя берлога. Ты еще в гости проситься станешь...
Глава 12
Закончив чаевничать, задаю предпоследний вопрос:
— А как у тебя, Кэйташи-сама, с местными босодзоку? С Горо-сан и его нукерами.
— Ты им только в разговоре не ляпни такое, обидятся... Я с их старшими братьями и сестрами в одной школе учился. Не со всеми, разумеется, но семьи Кудо и Сайто знаю.
— А что там у Тошико-тян случилось, что она любые вопросы про близких воспринимает в штыки?
— У нее отец погиб на стройке, когда ей было года два, наверное. И еще три сестры в семье. Сам понимаешь, насколько не весело.
— Но байк у нее собственный.
— Байк она у другой банды на спор выиграла в гонках. Поставила себя в рабство на ставку.
Серьезная дамочка. И не смотря на все неприятности от жизни, старается удар держать.
— Если их к “чистым” делам привлекать, проблем не будет? Клуб организовать, бар с продажей пива, концерты и тому подобное?
— Почему должны быть проблемы? Взрослые люди, кто мешает деньги зарабатывать.
— Просто полиция может их с нами связать. Скажет — о, и сюда борекудан лапы тянет.
— Это было раньше. Когда байкеров с той же шпаной на районе было не различить. И сумки у прохожих отбирали, и морды били по любому поводу. Но времена “Каминари дзоку” прошли, бывшие камикадзе или остепенились, или умерли от старости. Сейчас они редко за нож хватаются, этим больше придурки из хангурэ славятся. Те, кто адекватный, взрослеет и работу нормальную находит. Кому адреналина мало — могут к нам попасть. Но прямой связи между борекудан и байкерами нет. Они всегда считали себя формально независимыми.
Отлично. Значит, какой-либо бизнес с ними можно организовать. А то у меня ощущение, что на старшеклассников все плюнули. Учись, пыхти, в университет готовься — а чем ты еще занят, ни родителям, ни государству дела нет. А ведь это — куча народу с шилом в заднице. И еще — у них водятся деньги на карманные расходы. А где есть деньги, там есть возможность что-то придумать. Исключительно в рамках закона. Я же весь положительный.
— Так. С делами разобрались. Теперь я буду совсем наглым и упаду на хвост. Что можешь порекомендовать на выходных для отдыха? Мне тогда было очень завидно, когда я трудился аки пчел, а ты в клубе отжигал. Есть варианты?
— Почему у меня ощущение, что ты хочешь опять удивить? Мы познакомились после твоей очень необычной просьбы. Теперь ты сидишь в костюме, который я себе вряд ли смогу позволить еще пару лет. И сейчас ты спрашиваешь про вечер в клубе.
— Потому что я — хороший. И меня все любят.
— Да. Все-все. А кто не любит, того догоняешь и битой по башке бьешь. Сознайся, бита у тебя в багажнике лежит?
— Издеваешься? Только шоколад и учебники. Не веришь — у Масаюки-сан спроси.
— А если кто вздумает машину отобрать? Ты пока в городе не примелькался, попытаются по дурости наехать?
— Для таких у меня есть ручка. Вот, — демонстрирую обычную ручку, достав ее из кармана. — Ну, или голыми руками обойдусь. Я же несовершеннолетний, пистолет мне нельзя, как некоторым.
Кэйташи оглядывается на закрытое окно, потом тянется к стационарному телефону, стоящему на углу стола:
— Голыми руками, в самом деле. Оябун знал, кому машину дарить... Мурата-кохай, зайди ко мне на минуту...
Вернув трубку на место, возвращается к моей просьбе.
— Про клуб. Есть такое хорошее место, я туда в пятницу вечером собираюсь. “Агеха”, с вип-залом наверху. Внизу народ колонки терзает, а ты сидишь в застекленной ложе, с напитками, девушками и оттягиваешься... Есть только две проблемы.
— Я слишком молод для этого?
Усмехнувшись, Кэйташи роется в ящике стола:
— Сейчас найду пригласительный, с ним пропустят... Да и прикид у тебя улетный, с этим все нормально... Ага, вот она, держи, — кладет на стол плотную картонную карточку с блестящими разноцветными иероглифами. — Тут адрес и разрешение на разовое посещение... Проблемы там другого порядка. Во-первых, для молодежи место считается условно демократичным. А вот для випов — дорого. Многие вообще это место считают статусным. Бывают разные серьезные люди. Не из Семьи, а из правления известных корпораций, правительства, военные иногда мелькают. Поэтому тысяч сто за вечер запросто можешь спустить. Там вход на человека обойдется сразу в десятку.
— Это понял. Учту.
— И второе, в одиночку випу нельзя. Нужна спутница. Девушки с коктейлями там свои, но правила о паре установил хозяин клуба. Точнее, его жена. Ей надоело, что гости юбки официанткам задирают.
Веселый клуб, похоже. Но так даже интереснее.
— Хорошо. К пятнице найду подругу на вечер... Говоришь, место популярное. Если человеку в теме разных тусовок назвать, то поймет?
— Если девушка вообще про ночную веселую жизнь хоть что-то знает и ты скажешь “Агеха”, то вопрос будешь лишь один — когда ты за ней заедешь. Ну и само собой — за спутницу ты платишь весь вечер. Бартерные взаимозачеты уже потом.
В дверь постучали и внутрь просочился невысокий мужчина с прилизанными тонкими волосами:
