Ичиро понуро кивнул, а Хиро мотнул патлами и прижал руки к груди:
— Если задержишься, я к трем принесу деньги. Всю сумму сразу. Где встретимся?
Явно что-то задумал. Но при любых раскладах я должен буду выиграть. После прошедшей ночи мне пай-мальчика разыгрывать смысла нет.
— В парке, слева от школы, на детской площадке.
Конечно, парком это назвать сложно — маленькая полянка, обсаженная деревьями и пара качелей с лазалками. Но в городе, где любой свободный кусок территории стараются застроить, чудо еще, что хоть такой зеленый уголок сохранился.
— Понял, будем.
Я хотел уже было идти, но Ичиро все же подал голос:
— А что там с Юмой случилось? Ну, вчера...
— Откуда я знаю? — изобразил удивление. — Он меня когда мордовать начал, я ему мочку уха откусил. Полилось с него, как из недорезанной свиньи. Вы, придурки, рванули. Он за вами следом. Еще хрипел в спину, чтобы не бросали. Больше его не видел... Да, когда с жирдяем встретитесь, предупредите. Второй раз я ему не ухо откромсаю. Второй раз я на стрелку с трубой железной приду и выбью все зубы. А то взяли манеру на разговор биту брать, козлы...
Все, теперь в класс. Учительница каллиграфии терпеть не может, если кто с перемены опаздывает. И методы наказания у нее ничуть не лучше, чем у историка. Заставит полтетради дома изрисовать, умотаешься...
— Видела? — стоявшая у окна девушка ткнула локтем подругу в бок.
— Ага.
— Ты его знаешь? Вроде лицо знакомое.
— Тэкеши-бака. Бездарь малолетняя. С двумя такими же пыжится, изображает из себя невесть что.
— Да? Не похож он на бездаря. И про одаренность его тоже ничего не слышала раньше... Интересно, надо будет распросить других, может кто что знает. У меня дядя таких еще со школы отбирает.
***
Отмучавшись в школе, топаю на детскую площадку для разведки. Вроде посторонних пока не видно. Вон качели-карусели. Вон пара лавочек. В тенечке три старичка гимнастикой занимаются. Мамаша с двумя карапузами за бабочкой бегают. Идиллия. Осматриваюсь, шагаю к дальней скамье. Отличная позиция. Деревья позади и кусты, без шума особо не подберешься. Мне видно весь кургузый парк. Сажусь с краю, чтобы при случае можно было перекатом в сторону уйти. Рюкзак слева. Справа кладу подобранную палочку. Хорошая такая палочка, сантиметров пятнадцать длиной, ухватистая. Вместо куботана пойдет. Пристроил ее вдоль бедра — и не видно, зато руки свободные. Схватить и использовать — дело доли секунды. Все, готов к беседе.
Откинулся вольготно, жду Хиро с Ичирой. Попутно еще раз прикидываю, чем буду в ближайшем будущем заниматься.
В школу ходить — это для меня не вариант. Нужную информацию легко смогу добрать самостоятельно. Интернет есть, библиотеки доступны. Проблема в другом. Тэкеши это знает, я же лишь сейчас понимаю всю глубину задницы существования в клановом обществе. Если ты не родился в нужной семье и не обзавелся через родителей правильными связями, то потолок для тебя — место начальника какого-нибудь заштатного отдела. Никто вперед не пропустит.
На гения-инженера я не тяну. Да и гении здесь, в Нихон, в лучшем случае деньгами чуть стимулируются. И все равно — кланяются боссам, спину ломают, за каждую заработанную йену благодарят. Можешь хоть кварковый реактор придумать, сливки снимут другие. А ты должен быть счастлив, что участвовал в процессе.
Будь я отпрыском какой-нибудь древней семьи, то жизнь бы пошла по другому пути. Но точно так же регламентированному до последней запятой. Шаг влево — вправо — и все, за яйца подвесят свои же. Как уже говорил раньше — без коллектива ты букашка, а букашку давит каждый, чтобы не выделялась.
Для человека без звучащей фамилии возможность взобраться на пирамиду одна. Это — любая иерархическая структура с быстрой сменой личного состава. Например — армия во время войны. Либо надо создавать пирамиду самому.
Погоны надевать я не хочу. Да и не воюет сейчас Япония с соседями, так что карьера там будет столь же тоскливой, как и на гражданке. А вот пирамида — это интересно. Нужно только правильно помелькать среди определенных персонажей, набраться базового опыта и первоначальное имя создать. Потому что с моим багажом есть у меня наброски, как именно стартовать к будущим блистающим вершинам. Правда, в дороге запросто можно шею свернуть, но это уже зависит лишь от меня.
Кстати, вон и братцы-кролики. С поддержкой. Вышагивают, гордые. И четыре лба с ними. Идиоты. Ничему жизнь их не учит. Придется объяснять...
Глава 2
Наверное, я должен был бояться. Еще бы — шестеро против одного. Это даже круче, чем ночью было. Правда, крупногабаритных орудий вразумления гоп-стоп кампания не притащила с собой, не стала столь явно посреди белого дня подставляться. А ножик, который достал главарь, это для малышей из детского сада. Кстати, ножик симпатичный, потом себе заберу на память.
С улыбкой разглядываю Хиро, игнорируя других.
— Так что, бака, принес долг?
Позиция объявлена, от нее и пляшем. Тут никто с протянутой рукой на паперти не сидит. Здесь серьезные люди по понятиям с залетчиков положенное требуют.
— Слышь, ты... — начал было здоровяк с выкрашенным в красное ирокезом на выбритой башке. Всем четверым явно за восемнадцать, все в джинсах и кожаных жилетках. Вот только одеты разномастно, без эмблем кланов или банд. Значит — шпана подзаборная, к которой побежал по-дружески жаловаться Хиро. Ичира паровозом идет, вряд ли он все это организовывал и проворачивал. Этот тугодум мне сразу показался мальчиком на подхвате.
— Хлеборезку закрыл, личинка хангурэ недоделанная. С тобой потом разговор будет. А пока эта отрыжка вонючая мне деньги вернет. Или я посчитаю, что меня решили обмануть и выразили неуважение. А за неуважение придется платить вдвойне.
Главарь смотрит на приятелей, скалится и косит глазом на старичков с мамашей. Если поднимут крик — то запросто могут и полицейские в гости подъехать. А это явно лишнее. Поэтому он пока лишь давит авторитетом, поигрывая ножиком сбоку от меня:
— Ха, ха. Вы видели раньше столь наглого бакаяро [ублюдок]? Он нам еще условия будет диктовать!
Клинок приближается к моему лицу, можно считать, что противник сделал первый ход. Теперь с чистой совестью на любые претензии заявлю, что всего лишь защищался.
Нельзя стоять так близко к человеку, которому ты неприятен. Да еще в столь расслабленной позе. Бью в голень, попутно дергаю за протянутую руку, протаскивая идиота с хайром на себя. Хряп — это он рожей влетел в деревянную спинку скамейки. Теперь по второй ноге — все, рухнул, пересчитав зубами деревянные плашки. Палка у меня уже в руке, я доворачиваю чужую рожу и легонько бью зажатым в кулаке торцом палочки по уху. Совсем слабо, иначе у парня перепонка точно лопнет. Остальные выпучились — их приятель “раком” стоит, почти уткнувшись разбитым лицом мне в бедро, а я держу кулак на его ухе и вверх торчит острая палка. Ощущение такое, что бедолаге башку насквозь пробили. Но — не сейчас.
