Пауки плели свои паутины еженощно и всюду, папа посмеивался, когда Алина, зайдя за смородиной, натыкалась на миниатюрные сети и, фыркая, пыталась стряхнуть с себя невидимые и очень неприятные нити.
А в остальном дача была тем самым местом, куда надо обязательно приезжать каждое лето на неделю. Не больше, потому что через неделю она надоедает, но и не меньше — иначе не успеть в полной мере насладиться природой.
— Как хорошо, что мы ее тогда купили, — сказал однажды папа маме. — Считай, за шапку сухарей. У нас в один год появилась и дача, и доча.
— Папа, а кто нам продал дачу за шапку сухарей? — удивленно спросила Алина. В ее представлении, это должна была быть огромная шапка.
Оказалось, что «шапка сухарей» — означало, что очень дешево, почти даром. А вот кто продал им дачу, родители не знали. Бывшего хозяина они так и не увидели, сделку завершали через агента, который — вот странно — в первую встречу упомянул, что хозяин какой-то индус, а во вторую — что какая-то молодая девушка.
— Да и не все ли равно, кто продал. Главное, что теперь хозяева тут мы. Ты будешь в бассейне купаться или спускать его?
— Не-е-ет! Не спускать! — завизжала Алина и, разбежавшись, плюхнулась в нагретую солнцем воду под смех родителей.
Весело было. Всегда. Пока все не закончилось.
День был как день. Солнце, легкий ветерок, птицы пели, им подпевала старенькая магнитола, а магнитоле подпевала мама, хозяйничая на веранде, которая одновременно служила и кухней. Запах блинов разносился чуть ли не по всему участку. Папа возился в сарае с удочками, а Алина, вдоволь накупавшись в бассейне, пошла к самому дальнему кусту черной смородины, намереваясь не только поесть, но и собрать в туесок ягоды для родителей.
По ту сторону забора проходила тропинка, заросшая бурьяном почти в человеческий рост. Тропинка вела к заброшенному соседскому участку, который уже несколько лет был выставлен на продажу, и явно не за шапку сухарей. На тропинке было много крапивы, амброзии, пауков и противной мошкары. Папа давно собирался выкосить эту поросль, но поскольку бурьян не на их участке, а на нейтральной территории, тропинке, которой к тому же никто не пользовался, то у него все никак руки не доходили.
Алина очень удивилась, когда увидела среди бурьяна чью-то фигуру. Поначалу подумала, что это бродяга из тех, что воруют детей и продают цыганам, и приготовилась было дать деру поближе к родителям. Но, приглядевшись, увидела, что человек не похож на бродягу.
Это оказалась девушка лет двадцати, на груди у нее висел фотоаппарат. Она была одета в джинсы и майку, а еще у нее были дымчатые очки, большие, на пол-лица. В таком одеянии она совсем не была похожа на дачницу. Заметив Алину, девушка приветственно махнула ей рукой и, примяв несколько кустов амброзии, подошла поближе к забору.
— Ты кто? — спросила Алина больше с любопытством, чем с опаской.
— Инна, — ответила девушка. — А ты?
— Алина. Это наша дача. — Алина кивнула назад. — А ты что тут делаешь?
— Фотографирую, — в доказательство своих слов Инна показала на фотоаппарат.
— Кого?
— Ну, разное… пауков, например.
Алина поморщилась, выражая все то отвращение, которое у нее вызывали пауки.
— Фу! Ненавижу пауков!
— Правда? А почему?
Пробравшись сквозь бурьян, Инна подошла вплотную к забору и повторила вопрос:
— Почему пауков-то ненавидишь?
— Они… они… противные, мерзкие… страшные…
— Ты их боишься, что ли?
— Нет… то есть да, боюсь, — кивнула Алина. — Но не сильно.
А ненавижу сильно.
Инна засмеялась.
— Думаю, ты скоро изменишь свое мнение.
— Когда?
— Скоро.
— А почему?
Инна пожала плечами, но не ответила. Вместо этого облокотилась на забор и заговорщицки прошептала:
— А ты знаешь, какой сегодня день?
— Какой? — тоже шепотом спросила Алина.
— День девичьих гаданий. Если сегодня в полночь зажечь свечу и посмотреть на луну, то на луне можно будет прочитать имя жениха.
— Правда, что ли? — засомневалась Алина. — А как такое может быть?
— Ну, я этого точно не знаю, наверное, какие-то силы природы… Говорят, что если в этот момент запах необычный почувствуешь, как баобаб пахнет, то жених этот сто процентов на тебе женится, так-то.
Как пахнет баобаб, Алина понятия не имела, поскольку ни разу в жизни его не видела. Знала только, что это какое-то огромное дерево, которое растет то ли тысячу, то ли миллион лет. Наверное, именно поэтому она и усомнилась в правдивости слов своей новой знакомой.
— Я никогда о таком гадании не слышала, — призналась она. — И баобабов тут у нас нет никаких, только смородина, яблоня и слива.
Инна равнодушно пожала плечами. Потом взяла фотоаппарат, прицелилась и сфотографировала какой-то цветок.
— А ты уже гадала так? — не утерпев, спросила Алина.
— Конечно, — кивнула Инна. — Такой день раз в четыре года бывает, вот я в прошлый раз гадала и узнала имя того, кто мне на следующий день в любви признался. Представляешь?
— И что, он женился?
— Не-а, — вздохнула девушка. — Запаха никакого не было, так что… мы с ним потом поругались, и все. Ничего, сегодня я опять гадать буду, посмотрим, что получится. Это же несложно — всего-то свечку зажечь да на луну посмотреть.
— Хм… что-то не верится мне… — призналась Алина. — Ты меня не обманываешь?
— Вот еще! — фыркнула Инна и даже вроде как обиделась. — Зачем мне тебя обманывать, если я тебя знать не знаю. Не хочешь, не верь, мне-то что. — Она неожиданно сменила тему разговора и кивнула на туесок: — А это что у тебя такое?
— Это для смородины, — пояснила Алина. — Хочу для мамы и папы собрать. Тут ее видишь сколько…
Инна посмотрела на кусты, росшие вдоль участка, прицелилась, сделала несколько снимков. Потом стала рассматривать ягоды.
— Она у вас мелкая какая-то, — сказала девушка. — Наверное, невкусная.
— А вот и нет, вот и вкусная! — задетая за живое, теперь обиделась Алина.
Разговор явно не клеился. Инна вдруг нагнулась, через секунду протянула Алине горсть необычайно крупной черной смородины. Тугие бока с блестящими отливами, ягоды смотрелись соблазнительно вкусно.
— Смотри, тут большая какая, — сказала Инна. — На, возьми, для твоих родителей.
Это было похоже на мировую. Алина, поколебавшись, протянула туесок, и Инна ссыпала в него ягоды.
Когда ссыпала, Алина заметила, что на руке у нее болтается на серебряном браслете какая-то серебряная фигурка, сильно похожая на паука. Но спросить про фигурку Алина не успела. Инна посмотрела на часы, потом по сторонам.
