— Я не хочу потерять друга. Фауст, ты должен поговорить со мной.
— Разве я не разговариваю?
— Не так, нам надо обсудить произошедшее в твоей семья. Мне так стыдно, я была так занята своими проблемами, что совсем забыла про тебя.
— Ты не обязана.
— Я твой друг, мои обязанности я выберу сама.
— Всё хорошо, правда.
Калека обогнул Эби по кругу и отравился в аудиторию.
Сегодня он добрался без помощи подруги, ему хотелось подумать о своём, вследствие чего возник разговор.
Ройс как обычно прошёл мимо, даже не посмотрев в сторону Фауста.
Урок пролетел незаметно. По окончанию, Анкарт подозвал Фауста к себе.
— Послушай, если тебе надо побыть дома, только скажи. — Он положил руку на плечо Фауста, слегка сжимая его. — Ты не обязан посещать уроки, тем более с таким опережением программы. Я знаю, что случилось в твоей семья, деканат в курсе, мы все хотим, чтобы ты оставил занятия на какое-то время. Возвращайся после каникул.
— Спасибо, я подумаю.
Фауст поехал прочь.
После занятий парня вдруг одолела ещё большая хандра. На следующее утро, перед боями, он приехал в больницу, где долго сидел у постели Кары.
Мама выглядела так, как будто очень устала и прилегла отдохнуть. Истощение ещё не коснулось организма, ничего в облике не поменялось, если её разбудить сейчас, может показаться будто ничего и не было.
Который раз за эти дни состояние Фауста стало критическим, он расстроился, но слёз не появилось.
Ещё какое-то время посидев, Фауст уехал.
Мысленно калека уже был на Арене.
На входе на арену парень был настолько погружён в себя, что не замечал ничего вокруг, но не заметить огромного устройства не смог. Гигантский аппарат, который он мог видеть только на ярмарках или в парках аттракционах. Что-то похожее на макивару с табло, где высвечивались набранные за удары очки, только вот тут кроме классической груши были ещё шесть возникающих по бокам блока, которые надо было также уничтожить.
Приличная толпа студентов и даже парочка мужчин уже били аппарат, стараясь выбить побольше очков. Рекорд на табло висел не маленький, почти четыре сотни.
— Сколько у тебя?
— Восемьдесят.
— Лузер, у меня сто сорок.
— Сам ты лузер, давай по новой. Кстати, а кто поставил рекорд?
— Это Бэнкрафт, он заходил сюда перед началом.
Свидетелем такого разговора стал калека на входе.
Собирая все сбережения, Фауст прибыл на бои раньше обычного, расположившись в застеклённой ложе для богачей. Оказывается его кредитный рейтинг, как пользователя тотализатора позволял тут находится.
Всего у Фауста нашлось около двухсот пятидесяти кредитов, которые он должен был преумножить почти в тысячу раз, если хочет спасти Кару.
Бои сегодня проходили особенно жарко. Это последняя неделя перед осенним турниром, который станет самым большим событием года на боевой арене.
Фауст водил взглядом по арене, смотрел на бойцов, в то время как Регулус находил взаимосвязь и анализировал бои. Орсон победитель двух последних недель сегодня не участвовал. Ему пригрозили дисквалификацией за то, что он убил больше бойцов, чем умирает за год подобных поединков.
Квота позволяла сыну ректора драться на осеннем турнире, поэтому сегодня он был в качестве зрителя. Сидел у самого окна в окружении двух девушек в коротких серебристых платьях, которые очень походили на вторую кожу.
Фауст поморщился, было жаль, что Бэнкрафт сегодня не участвует. Раньше каждый его бой можно было стабильно приумножить, сейчас ситуация сложнее.
— Ну! — Взорвался Орсон, бокал в его руке лопнул, оставляя раны. — Чего ты тянешь… Тряпка!
Фауст удивлённо посмотрел на чемпиона. Как же оказалось легко вывести того из себя, невероятно.
Орсон жадно прикипел к поединку на арене, даже не обращая внимания на убирающую осколки прислугу и даже на текущую кровь.
Девушки обвили его, будто змеи, что-то шепча на ухо.
Орсон расслабился и взял из рук слуги салфетку, стирая кровь, после чего обернулся. Взгляды чемпиона и Фауст случайно встретились. Бэнкрафт улыбнулся и подмигнул калеке, после чего быстро отвернулся, теряя интерес.
Фауст выбросил из головы поведение Орсона. Вот уже третья ставка не заходила, деньги утекали будто вода, с ними утекала жизнь.
К концу дня, Фауст был в отвратительном настроении. Он выиграл всего девять тысяч кредитов, которые не могли сейчас помочь. Раньше подобная сумма показалась бы настоящим богатством, более того, она была настоящим богатством. Но этого недостаточно.
На осеннем турнире решится многое, Фауст имел очень неплохие шансы на выигрыш. Калека стал собираться, чтобы уйти, но тут нарвался на входящего в ложу Ройса. Парочка охранников рядом с наследником тут же взяла калеку в клешни.
— Ну, привет, уродец… — Тихо сказал Ройс, нагибаясь к Фаусту, чтобы его не слышали другие посетители ложи. — Не ждал меня увидеть?
Фауст напрягся, но ничего не ответил, он ждал, пока Ройс сам расскажет зачем пришёл. Так и случилось.
— Мне тут птички напели, что ты сегодня заработал столько, что сможешь не голодать целый год… — Противно ухмыльнулся Альберт. — А может даже сможешь оплатить лечение своей больной матери.
Фауст дёрнулся.
— Не смей её упоминать, это между нами. — Вне себя прошипел парень.
— Боюсь это не так. — Ройс вынул из кармана карточку, кидая её на колени Фауста. — Вот твои двести кредитов, ставки аннулированы, как представитель букмекерской конторы приношу извинения, но вы больше не можете совершать операции у нас.
Фауст онемел, он не знал что сказать, в то время, как Ройс расплывался в улыбке.
— Какое ты имеешь отношение к ставкам? — Пробормотал Фауст.
— Так получилось, что владелец этой конторки скоропостижно ушёл из жизни. Мне совершенно не интересен данный бизнес… Но, у меня появились вопросы, что здесь делаешь ты. Узнать было не трудно, и я его выкупил.
Ройс снова наклонился, продолжая чуть тише.
— Зря вы с подружкой унизили меня, это оскорбление, которое смывается кровью.
— Но не кровью моей больной матери.
— Это не важно, я ударил туда, где у тебя болит сильнее всего.
Фауст замер, он переваривал сказанное и поражался мстительности Ройса.
— Хочешь крови? — Фауст схватил Ройса за грудки и со всей силы ударил лбом в лицо. — Смывается кровью?! Кровью? Что ты знаешь о крови!
— Я тебя засужу! — Ройс упал и отполз зажимая нос, охрана не знала, как на такое реагировать, они ничего не успели сделать. — Ты утонешь в долгах, урод, мразь…
