— По-нашему?! — девушка смерила его уничижительным взглядом. — Нас даже не допустили со всеми, мы просидели тут. Только Литу и Патрика взяли.
— Я был там ментально и морально, держал пальчики скрещенными, — заявил Колин.
— Трепло… — повторилась Эви. — Но, в общем, он прав, я — про Сэма. Мы благодарны тебе, а ещё знаем, что ты вытащил Литу. Спасибо.
— Она и сама его отблагодарит, — мечтательно произнёс Колин. — Видел, как она пошла следом. Уверен, стоит снаружи и ждёт своей очереди.
— Это совпадение, — не согласился Сэм. — Она бы вошла с нами.
— Эх вы, отсталые, один — ходячая книга, сухой и чопорный, а вторая и вовсе — демоница, — Колин подмигнул Фаусту. — Для таких благодарностей мы здесь ни к чему.
Сэм лишь закатил глаза.
— Я рад видеть вас целыми, — слегка прикрыл глаза Фауст. — А сейчас я хочу отдохнуть.
— Мы-то как рады, — поддакнул Колин. — Ладно, ребята, уходим.
Сэм и Колин пожали ему руку, а Эвелин поцеловала в щёку, впрочем, сразу же покраснев от подначек толстяка.
Одногруппники вышли, ненадолго оставляя Фауста наедине с самим собой.
Ненадолго, потому что через пару минут в палатку робко вошла Лита.
Девушка чувствовала себя некомфортно. Она была обязана жизнью Фаусту, её впечатлил его поступок — он второй раз вытащил всех из задницы.
Ей хотелось так же легко отблагодарить его, как это сделала компания рыжеволосой Эвелин. Но, увы, Лита, к своему удивлению, не могла найти слов.
Она присела на стул рядом с кроватью.
Фауст смотрел на неё выжидающе, давая время найти слова.
Лита беспомощно оглянулась. Она не понимала, что происходит. Может, так сказался страх? А может, то, что впервые кто-то рискнул жизнью ради неё.
Она пользовалась большой популярностью у парней, но всё равно не могла представить, что кто-то поступит подобным образом.
Бросится за незнакомой девушкой, подвергнув себя опасности получить тяжёлые травмы.
Лита вздохнула, на её глазах непроизвольно выступили слёзы.
— Я так плохо выгляжу? — с улыбкой спросил Фауст.
— Дурак, — только и смогла выдавить Лита. — Просто… просто…
Наверняка, сейчас она выглядит как полная дура. Она сморгнула слёзы и решила объяснить своё состояние.
— Мой отец военный… Был военным, — поправилась она. — Сейчас его нет. Твой поступок напомнил мне о том, что я очень хочу забыть.
— Он погиб, сражаясь с роботами?
— Нет, его застрелили, когда мы возвращались из театра. Грабителям было всё равно, что он защищал их жизни. Пара наркоманов подловила нас в проулке — мы решили сократить путь. Папа бросился на них, когда те начали стрелять. В него попали семь раз. Он задушил нападающих, вцепился в них, как бульдог, давая нам с мамой уйти.
Лита поникла, но больше не проронила ни слезинки. Она пережила это горе, однако осадок остался, и сегодня его всколыхнули.
— Я, наверное, пойду, — она взяла ладонь Фауста в свои руки и слегка её сжала. — Спасибо, ты можешь рассчитывать на меня.
Фауст устало кивнул, перед тем как погрузиться в беспамятство.
Разговоры с офицером и с компанией Эвелин, а теперь ещё и Литой, полностью его вымотали.
Очнулся он уже под вечер.
Немного полежал, чтобы привести мысли в порядок. Ему снился какой-то странный сон.
Жутко болела шея, шрамы ныли и чесались.
Во сне вокруг него стояла стена огня, он видел убегающую раз за разом женщину, взметнувшиеся полы её платья, а затем — темноту.
А ещё он чувствовал боль. Жуткую боль в районе шеи.
Неожиданно в нос ударил запах жжёного мяса, сладковатый и пряный.
Он слышал лопающуюся от температуры кожу, чувствовал, как она вздувается горячими волдырями, которые разрываются и обливают шею потоком боли.
Очнулся в холодном поту, футболка неприятно липла к спине и груди, дыхание напрочь сбилось.
На тумбе рядом с кроватью стояла еда. Фауст быстро осмотрелся в поисках уборной. В организме накопилось слишком много влаги, и сейчас он желал от неё избавиться.
Прижавшая нужда заставила Фауста встать, чтобы пройти в угол, в котором он заметил переносной туалет.
Пол представлял из себя мобильные плиты, скреплённые на манер пазла, из материала, напоминающего резину. А ещё он был холодным.
Только на середине пути до туалета Фауст вдруг осознал: он встал без помощи протезов.
Шокированный осознанием произошедшего, он сразу же упал на пол и больно ударился коленями.
Из-за вспышки боли в ногах его снова накрыла волна ступора. Новые, — абсолютно новые ощущения.
Фауст попытался встать, но не смог. Ноги снова не слушались.
— Успокойся! — приказал Регулус.
— Что происходит? Это сон?!
Ещё одна попытка подняться привела к тому, что пропала даже боль.
— Послушай! Послушай меня! — прогремел ИИ. — Ты преодолел психосоматический синдром, сейчас у тебя ремиссия, приди в себя. Всё в порядке, просто дыши, глубоко…
Несмотря на увещевания Регулуса, Фауст не прекращал попыток подняться.
Он барахтался на полу, словно новорождённый оленёнок, пытаясь встать на неокрепшие ноги.
Он раз за разом падал, теряя баланс, пока не измазал всё вокруг кровью из разбитых коленей и не замер, лёжа на спине и смотря в потолок.
По щекам Фауста текли слёзы. Он не мог разобрать, радость это или грусть.
Он смог, по-настоящему смог пойти. Но потом вмешался механизм сознания и снова заблокировал возможность, отрезал её.
Раньше Фауст постоянно говорил себе, что не переживает о своём увечье. Он шутил, что даже не помнит, чего лишился.
Теперь он вспомнил. Его поманили вкусной конфетой в цветном фантике, перед тем как убрать лакомство в карман.
— Ты сможешь ходить, просто потерпи, — тихо произнёс Регулус.
— Сколько ещё? Я терплю семнадцать лет… — горько ответил Фауст.
— Столько, сколько будет нужно, — жёстко заключил ИИ, нотки сочувствия пропали из его голоса. — Хватит жалеть себя, поднимай задницу и тащи её на кровать. К нам и так слишком много вопросов.
Фауст ещё некоторое время полежал, после чего добрался на руках до койки и свалился на неё.
До самого утра он не сомкнул глаз.
В сознании то и дело проступала боль и стена огня.
Пришла Мари, окинула взглядом запачканный пол и уставившегося в потолок Фауста.
Она молча убрала беспорядок и перевязала его разбитые колени. Ничего не сказала, и за это Фауст был ей благодарен.
