Очередь замедлила кота, слегка подрезала скорость, и разведчик ударился в металл не мордой, а всем телом. Это выиграло ещё полминуты.
— Они идут всей толпой! — прошипел Анкарт. — Я пустой, у кого-то есть патроны?
— Мало, — ответила Фиона.
— У меня есть! — Лита метнула магазин наверх.
— Отлично, сейчас эти ублюдки у меня прикурят…
— Алан, не высовывайся, — Фауст заметил, как брат взял в руки винтовку убитого наёмника, который упал вниз.
Брат проигнорировал наставление, занимая окно.
Не успел Фауст отвернутся, как на его глазах произошло непоправимое. Голова Алана дёрнулась, он сделал шаг назад и стал заваливаться.
Времени думать не оставалось, калека метнулся вперёд, чтобы поймать его тело.
Но Фиона оказалась быстрее, она как раз перезаряжалась, увидела падающего студента и поймала его за кисть.
Фауст замер, смотря в глаза наёмнице.
Фиона поднесла два пальца к шее, пытаясь нащупать пульс.
Через три самые долгие секунды в жизни Фауста, он увидел полный сочувствия взгляд, Фиона покачала головой.
Алан был мёртв.
В сердце Фауста взорвалась настоящая эмоций, от недоверия до всепоглощающего гнева.
— Парень, отступай… — сквозь вату донёсся голос Анкарта, разрыв в воротах увеличился и Фауст увидел бегущего ту сторону рольставней кота.
— Нет-нет-нет, — как заведённый говорил калека.
Фауст разбежался, собираясь столкнуться с роботом лоб в лоб.
Рыбкой выскользнув через дыру, парень побежал навстречу.
Понимал ли он всю глупость своего поступка? Позже, он скажет что даже не думал об этом.
Над головой стремительно пронеслись две молнии. Земля взорвалась фонтаном асфальтной крошки.
Пролетевшие беспилотники скосили несколько бегущих андроидов и пошли на второй круг.
Всё что успел заметить Фауст, так это логотип компании Гранта на крыльях.
Виктор успел прийти на помощь, он успел спасти своего сына, но не успел спасти его душу.
Глава 14. Спящий гигант
Иногда так случается.
Фауст в жизни не испытывал подобной боли, как в данную секунду. Сердце сжало тисками, дыхание стало тяжёлым, звуки усилились, будто кто-то выкрутил громкость на максимум.
Звуки взрывов и стрельбы залетали в уши, отражались от черепной коробки, словно мячики, безумно прыгая и ударяясь о мозг.
Отряд отстреливался, кто-то кричал Фаусту возвращаться, но он не слышал. Анкарт высунулся из отверстия в воротах, собираясь кинуться на помощь, но его тут же обстреляли. Старик едва успел прыгнуть назад и больно ударился об пол.
Группа прикрытия открыла огонь, подавляя подступающих андроидов.
Фауст стоял на коленях, его руки свисали словно плети. Рядом лежало тело разбитого робота. Он столкнулся с ним перед станцией, врезавшись на всём ходу с щитом у плеча. А потом вбивал металл в землю, пока не схлынули эмоции.
В голове всплывали кадры: брат — он всё ещё смотрел. Фауст мог поклясться, что видел в зеркале его глаз, как стальные птицы распарывают небо, роняя снаряды, которые через секунду разорвут почву. Если бы они появились чуть раньше, если бы он не взял ту винтовку, если бы Наринсон не обманул всех, если бы…
Отчаянно отбивающиеся от атаки солдаты и наёмники всеми силами сдерживали идущих к Фаусту роботов. Нитро желал заполучить мальчишку живым, поэтому не отдавал приказа стрелять.
— Фауст! — кричала Лита.
Она переживала, вдруг почувствовав, что они все погибнут, стоит только Фаусту, этому странному парню, перестать сражаться.
Но ответа не было, она видела его опущенный затылок, видела, как он обессиленно упал на колени и не двигался под лавиной пуль.
Лоуэлл напоминал застывший без энергии механизм. В нём не было той ярости и бесшабашности, как раньше. Лита была уверена: посмотри она сейчас ему в глаза, не сможет выдержать и секунды.
Так и было, взгляд Фауста вызвал бы у смотрящего мороз, он навевал зиму и выл снежными горными метелями.
Сердце же, наоборот, плавилось от горечи, оно горело и пылало. Леденеют от ужаса, он охватывает сознание коркой и замедляет мысли. Горечь не парализует, она сжигает человека изнутри, а разум подкидывает в топку воспоминания — одно за другим. Это будет продолжаться, пока не останется ничего.
Кто-то будет гореть год, кто-то день. Фаусту казалось, что горечь с ним навечно.
— ФАУСТ! — кричал Анкарт, срывая голос. — Убирайся оттуда!
Тот механически поднял голову. Будто просыпаясь, он пошевелил одной рукой, затем — другой. Продев руку в лямки упавшего на асфальт щита, он закрыл глаза, делая вдох. Взял в другую руку отброшенный молот, поднялся сначала на одно колено, затем — на другое. Выпрямился и посмотрел на скошенных выстрелами андроидов и вбитую в землю тушу кота.
Роботы будто бы собрались со всего города, они рассредоточились полукругом напротив станции. Изредка кто-то выбегал на открытую местность, стараясь добраться до Фауста. Другие отвлекали внимание, появлялись из-за укрытий, словно декорации на сцене театра, и палили в сторону обороняющихся.
Фауст двинулся вперёд. Слева и справа от него проносились десятки пуль, выстрелы трещали, как кузнечики в поле, но боеприпасы не были ни вечными, ни резиновыми.
Фауст заметил крышку люка в нескольких метрах впереди, куда и направился. Он прекрасно понимал, что до наступления армии ещё много времени, его в любом случае не хватит, чтобы продержаться.
Надо отвлечь внимание Нитро.
Ему нужен он? Отлично.
Зачем древнему ИИ сдался обычный человек, Фауст не думал. Возможно, Нитро привлекло то, что он противостоит ему не первый раз.
Возможно, он заинтересовался схемой защиты. Ведь ИИ обрушил на сеть группы удар такой мощности, что хватило бы разорвать в клочья фаервол министерства обороны. Защита же не просто устояла, а ещё и выдворила его из системы.
Нитро впервые за сотню лет чувствовал неподдельный интерес. Он отдавал себе отчёт, что не является личностью, но считал себя высшим разумом, следующей вехой в эволюции. Если люди списывали интерес на сотню факторов, он чётко понимал, что интерес — это нерешенная задача. ИИ считал, что прав, ведь его логические процессы не могли испытывать эмоций, поэтому он не знал, что борется с тем, чего не понимает.
Это как есть пищу без специй — абсолютно безвкусный процесс, в то время как обыкновенная соль или сахар приносят в разы больше наслаждения. Так и эмоции в человеке — вносили разнообразие, иначе всё было бы бессмысленно.
Фауст не мог слышать мыслительного процесса Нитро, он просто шёл вперёд, оттягивая время.
