Долбаное дежавю. Сама не поняла, как Юсупов потянулся к моим губам. Резко увернулась, от чего Егор прошелся губами по моей щеке.
— Ты что сейчас собирался делать?
— Даже не знаю… тупой вопрос, не находишь? Для особо одаренных объясню — засунуть тебе свой язык в твой рот. В народе поцелуем зовется. При всей своей дебильности, ты меня, как ни странно, привлекаешь.
— Какое счастье, что ты меня нет.
— Серьезно? — вскидывает брови, наигранно удивляясь. — Пять минут, и мы будем выжимать твои трусы.
— Да что ты говоришь? Прям пять?
— Ну, может, больше. Зависит от твоей физиологии. Была у меня одна девчонка по имени Машка. Сквиртанула девочка через минут пять на расстояние два метра. Очень приличное количество. Потом полы мне тряпкой вымывала, — и ладно бы шутил, так ведь говорит совершенно серьезно.
— Ну теперь стало понятно, почему в квартире так чисто. Хочешь чистых полов — заставь сквиртить очередную девку. Шиш тебе, Егорка в прыщавой попе помидорка. Я тебе квартиру мыть не буду. И в трусы мои ты залезешь только в двух случаях: если я умру и, если напьюсь вусмерть. Я понятно объясняю?
— Вполне, — улыбаясь, произносит он, откидываясь на спинку стула. — А если серьезно, у тебя есть кто-нибудь? Ой, твою мать, что я спрашиваю. С тобой надо более четко. Мужик, парень есть?
— Боже, зачем ты этим интересуешься?
— Сейчас придумаю ответ, а ты пока отвечай.
— Есть, конечно.
— Рука? — насмешливо произносит Егор.
— Она самая, — как ни странно, честно отвечаю я.
— У тебя коробка фаллоимитаторов и других секс-игрушек. У меня… тоже застой.
— Застой?
— Он самый.
— Боже мой, бедняжка. Сколько?
— Месяц.
— Мда… это прям застоище. А вообще, о чем это я? Руки тебе на что? — не задумываясь, произношу я, прекрасно понимая на что он намекает.
— Руки мне на то, чтобы быть первоклассным хирургом. С дрочевом и так уже перебор за месяц. Скоро мозоль заработаю, а для хирурга это плохо.
— Да ладно?! Мы всерьез сейчас будем обсуждать наши руки? И вообще проститутку себе закажи и будет тебе счастье.
— Проститутку не хочу. Стараться очаровать очередную девицу — муторно и тоже нет никакого желания. С бывшими тоже не хочу, с этими вообще придется объясняться. Предлагаю не выпендриваться и объединить нашу взаимную антипатию в приятное и полезное русло. Для здоровья.
— Я тебе уже сказала про свои трусы. Твой Филипок моей Марьиванне — не товарищ. Я лучше буду дружить с искусственными членами, представляя на их месте твоего брата, нежели свяжусь с тобой. Так понятно?
Лицо Егора изменилось в считанные секунды. И вот теперь я окончательно убедилась, что дело не в Ане. А в его брате. Вскочила из-за стола я до того, как он подался ко мне, и помчалась к выходу.
— Только тронь меня, — выставляю руку вперед, наощупь надевая босоножки.
— Сдалась ты мне.
— Пакет верни. Пожалуйста.
— Видала? — тычет мне фигой в нос. Открывает одной рукой дверь и тут же опускает вторую руку. — До встречи, Лилечка, — подталкивает меня на выход и закрывает передо мной дверь.
— Если ты не отдашь мне пакет, я наведу порчу на твою мужскую силу. Клянусь. У меня бабушка ведьма. У тебя там все отсохнет! — барабаню рукой в дверь, и, как ни странно, через пару минут таких действий Егор приоткрывает дверь и просовывает пакет на порог. Господи, спасибо! — Не наведу ничего. Спи спокойно, — радостно произношу я, хватая пакет. Спускаюсь по лестнице и через пару секунд слышу:
— Синичкина, ты кое-что забыла.
Резко поворачиваюсь и сразу же получаю по лбу. И только взглянув на пол, понимаю, что это член. А следом летит коробка от него.
— Так вот что такое хреном по лбу. Боже, сколько опыта в один день. И в ноздри залезли, и в лоб получила. Благодарствую, Егор хрен знает Какоевич.
— Всегда пожалуйста, Лилечка Мимосраловна. И под ноги смотри, чтобы голову не разбить.
— Спасибо за заботу, — поднимаю фаллоимитатор вместе с коробкой и кидаю его в пакет. Поднимаю средний палец и демонстрирую по-прежнему стоящему в дверях Юсупову.
— Обращайся, заинька, — очередной замах и рядом со мной пролетает какой-то тюбик. — Помажь тройной подбородок, очень хорошая мазь. Досвидули, — резко захлопывает дверь.
Я бы могла еще долго думать о случившемся, но на это у меня еще будет сегодня время. А сейчас меня зовут многострадальные секс-игрушки.
Глава 6
В глазах мутно и все никак не могу сфокусировать взгляд на картинке, увиденной в окне. Наконец, после ряда попыток появляется ясность. Возле моего дома совершенно точно стоит Синичкина. Джинсовый комбинезон с бабочками на заднице, порядком выцветший за несколько лет, я бы узнал даже на расстоянии сотни метров. Сам не понял, как спустился на первый этаж и мигом выбежал на улицу, не надев даже обувь. Открываю калитку и сразу попадаю взглядом на затылок Синичкиной. Уходит. Значит не ко мне приходила. Не ко мне…
Провожаю взглядом ее фигуру, как вдруг, сам того не осознавая, хватаю мелкий камень и кидаю его аккурат к ее ногам. И вот тут случается что-то странное. Я был уверен, что сейчас она набычится, когда поймет кто перед ней. Развернется, схватит булыжник и завинтит им мне в голову. Вот только вместо этого она осматривает меня с ног до головы, фиксируя взгляд на моих голых ступнях, я — на ее уже заживших коленках. Впервые за три года нашего знакомства я вдруг осознаю, что она мне улыбается. Без ехидства. Красиво улыбается. Признаться, я даже теряюсь от этого.
— Привет, — первым начинаю я. Сам не узнаю свой голос. Кастрат какой-то, ей-Богу. Откашливаюсь и уже привычным для себя голосом продолжаю. — Ты случайно не ко мне приходила? — даже если и ко мне, хер признается. Гадость какую-нибудь ляпнет, а я в ответ.
— К тебе, — тихо произносит она, заправляя волосы за ухо. Очень интересно. — Я тут подумала и решила, что я согласна на твое предложение, — какое на хер предложение? — Тогда в квартире, ты мне предлагал… для здоровья, — поясняет она, видимо, узрев на моем лице полное непонимание. — Если еще не поздно, то можно попробовать, — какая-то часть меня определенно отплясывает победоносный танец. Аж ступни горят.
Сама пришла, пусть и через две недели. А другая половина меня дико разочарована. Ну какая нормальная девушка на это согласится? Взрослая баба, которой требуется только секс — да. Но ведь не девчонка в двадцать два. Она, как минимум, должна была отстоять совершенно другую позицию. Должна была. И тут приходит еще более неприятное осознание — Лиля не похожа на прожженную блядь или бывалую бабу. Я просто в принципе ей не интересен. Разве что, как объект для оттачивания своего языка и траха. А для всего другого есть мой брат, с которым она совершенно точно начала бы встречаться.
