Увидев, как опустил руку в карман с оружием, окоченевшие колени Евы едва не подкосились от страха.
Они здесь совсем одни! Если он прикончит её в этом Богом забытом месте, её обнаружат самое скорое завтра утром, к тому времени остывшее тело обглодают бездомные собаки и никто никогда в жизни её не опознает! Вдруг он всё-таки её убьёт, как убил Сильвестра? Способен ли он на это?..
В голове вереницей пронеслись воспоминания из совместного быта, и Ева поняла, что не знает о нём ничего. Совсем ничего, кроме имени, а то, что он ей рассказывал, из якобы своей прошлой жизни, ничем не было подтверждено. Просто слова, ни единого факта!
Он убил человека, хладнокровно вышиб мозги! Почему бы ему не сделать то же самое снова? Так он избавится от последнего свидетеля совершённого им преступления и оставит все деньги себе.
Хотя если ему так нужны были деньги, почему он всё-таки не скрылся с ними раньше? Он же прекрасно знал, что она никогда не выдаст его, потому что таким образом она автоматически поставит под статью и себя! Её не нужно убивать, чтобы заткнуть рот. К тому же чем бы она доказала его причастность к ограблению? Они проделали всё настолько тонко, что комар носа не подточит. Вот если бы остались какие-то улики, говорящие о том, что именно он убил Омарова, тогда…
Ева снова опустила глаза на руку Оскара, придерживающую карман и едва не упала в обморок от резко отлившей от головы крови. Качнувшись, из последних сил устояла на ногах, умоляя себя не закричать.
Пистолет. Она сама только что отдала ему "Кольт" которым он пристрелил Сильвестра. Оскар не скрылся раньше потому что знал, что в её руках главная улика, на которой скорее всего остались его отпечатки. Иначе зачем ещё было повторять несколько раз о том, чтобы она не забыла оружие?
Теперь, когда у него и бриллианты и "Кольт", логичнее всего избавиться от последней, мешающей словно заноза мелочи — от неё...
Часть 31
— Оскар, — прочистив горло, Ева растянула губы в неестественно широкой улыбке. — А где же всё-таки бриллианты?
— Я же уже ответил — в надёжном месте.
— Не подумай, что я тебе не доверяю, но мне бы просто хотелось быть уверенной, что…
— Постой. Ты считаешь, что я собираюсь тебя кинуть?
«Нет, я считаю, что ты собираешься пустить мне в лоб пулю», — рвались невысказанные слова, но Ева решила, что правильнее оставить эту мысль при себе. Не стоит поддаваться панике, может, ещё есть шанс удрать, и даже урвать кусочек куша...
— Ну конечно, нет. Как ты вообще мог о таком подумать! Просто, видишь ли, я без чемодана.
Он стрельнул глазами ей под ноги, словно желая удостовериться.
— И..?
— Так вышло, что я сильно торопилась и забыла все свои вещи в особняке у Омарова. Да и знаешь, мне хотелось бы перед отлётом навестить свою маму и младшую сестру, кто знает, когда мы увидимся теперь снова, правда?
"Ты справишься, у тебя отлично получается!"
— То есть, ты хочешь отложить поездку и смотаться домой. Это я понял. А причём тут бриллианты?
— Ну, я просто подумала, что… — облизав сухие губы, Ева интуитивно дёрнулась, заметив, что его рука снова скользнула в карман. — Видишь ли, я на мели. Признаюсь — дочь Омарова выставила меня из дома едва не голой, поэтому мне нужны деньги. Не мог бы ты… отдать мне мою половину, а после того, как я улажу все дела, я обязательно прилечу к тебе куда ты скажешь.
— Ты хочешь, чтобы я прямо здесь, на вокзале, отсыпал тебе бриллиантов на несколько миллионов долларов? — в дьявольском прищуре плясали черти.
Ева поглотила тугой ком и кивнула.
Нужно быть полной идиоткой, чтобы затеять всё это! Надо было бежать со всех ног сверкая пятками, но нет, даже сейчас, в борьбе разума и алчности победу одержали деньги.
"Сейчас он тебя убьёт, наверняка!"
Но Оскар её не убил: он запрокинул голову назад и громогласно захохотал. В могильной тишине морозной ночи его смех звучал так зловеще, словно сам сатана спустился с преисподнии. Спустился по её меркантильную душу.
— А ты забавная, Ева, — покашливая от смеха, произнес он и убрал мизинцем с уголков глаз набежавшие слёзы. — Я всегда знал, что ты тупая как пробка, но чтобы настолько.
Ева от неожиданности раскрыла рот и уставилась на него в немом изумлении. А вот, кажется, и настоящий Оскар. Незнакомый жадный человек, который живёт только ради своей выгоды. Такой же... как и она...
Откуда-то неожиданно проснулась злость и безрассудная смелость:
— Я не понимаю, а что такого смешного я сказала? Мы вместе совершили… — запнулась, — ...это, и я имею полное право на законную долю. Разве нет?
— Конечно. Ведь именно благодаря тебе мы обчистили твоего туповатого, но дико богатого муженька, — согласился Оскар и театрально вздохнул: — Только вот, к сожалению, он не был тебе никаким мужем. Так, денежный мешок, который купил тебя и содержал.
— И что это меняет?
— Это меняет всё! — рявкнул он, мгновенно изменившись в лице. — Когда я трахнул тебя тогда на Бали, я был уверен, что ты законная жена этого олуха! Я думал, что мы закрутим роман, ты разведёшься со своим старпёром и заберёшь свою долю совместно нажитого. Но нет, оказалось, что ты была просто его подстилкой, такая же голодранка, как и я! Ты подставила меня, неужели не понятно? Из-за тебя я лишился стабильной работы и посадил на шею тупую курицу, которая даже не способна сварить пачку грёбанных макарон! Когда я узнал, что на самом деле ты пустое место, я был в такой ярости, тебе повезло, что ты не попалась мне тогда под горячую руку. Я злился не только на тебя, но и на себя — так облажаться… Но потом я подумал, всё взвесил и решил, что раз уж начало положено, то нужно дожать эту ситуацию до конца.
— То есть… — её осенило, — … ты меня просто использовал?
— Абсолютно верно.
— И когда я пришла к тебе после того, как Сильвестр меня выгнал, ты уже держал в голове план с ограблением?
Он молча кивнул и извлёк из кармана пачку "Парламента". Чиркнув несколько раз зажигалкой, подкурил, наконец, сигарету.
— Неужели ты действительно считаешь, что я мог запасть на продажную шлюху? Ты была нужна мне совсем для другого, хотя, признаюсь, трахаешься ты отменно. Не отнять, — он глубоко затянулся и глаза вдруг сверкнули знакомой доброй хитринкой. — А хочешь начистоту? Я думал, что хватит тебя максимум на три дня — не больше. Я специально устроил для тебя адские условия, думал, что ты убежишь к Омарову гораздо раньше, но ты оказалась на удивление стойкой. Терпела мою полоумную соседку и её вонючих кошек, даже пыталась готовить. В какой-то момент мне показалось, что ты действительно в меня втюрилась, иначе ради чего ещё было тереть это всё? Признавайся, запа́ла? — игриво пихнул её локтем в бок, и Ева со злостью его оттолкнула.
