– Благодарю тебя, мудрый Сотар, и да продлит Отец твои годы, – спокойно поблагодарила Риана и вернулась к Вальтену.
Когда рука об руку они вышли из Святилища к собравшемуся на центральной площади народу, девушка украдкой поправила шнурок, чтобы амулет ненароком не коснулся кожи и не обжёг. Но с кольцом она ничего не могла поделать и не понимала, почему её вдруг поразило это странное недомогание.
Толпа взорвалась криками ликования, прославляя короля Вальтена и его прекрасную супругу из Валлы. Над городом кружили большие кемранские соколы, и их серебристый клич пронзал лазурное небо. Появление священных птиц в таком множестве явилось хорошим знаком – боги благословляли союз.
В честь новой королевы был объявлен турнир, и лучшие воины Кемрана сражались за возможность удостоиться её благословения. А когда осталось всего трое, готовые сразиться за место победителя, сам Вальтен спустился на ристалище. Строго-настрого он приказал своим рыцарям сражаться с ним в полную силу, до первой крови. Народ ревел от восторга, ведь о воинском искусстве их правителя ходили легенды.
Впервые Риана увидела, насколько могуч и опасен был её избранник и почему вот уже столько земель склонилось перед ним, несмотря на его молодость. Его сила крушила всякое сопротивление. Поистине Отец благословил его талантами, которым позавидовал бы не один воин, и он превосходил всех своих рыцарей. Никто не мог сравниться с ним во владении мечом и копьём, которые направляла несгибаемая воля. Недаром говорили, что война давно стала ему супругой.
А когда огромный вороной конь понёс победителя к балкону королевы, Риане показалось, что даже не легендарный Воин Ши, а один из Всадников Дикой Охоты – самых опасных и противоречивых среди дивного народа Фэйри – остановился перед ней. Что-то сладко, томительно шевельнулось в ней, устало расправило спутанные крылья и снова улеглось.
Вальтен отсалютовал ей мечом и спешился. Подняв забрало, он улыбнулся и спросил:
– Заслужил ли я награду, моя королева?
Риана спустилась к нему и вручила ему свой лёгкий тёмно-синий шарф. Его глаза всё ещё горели азартом боя, и в этот миг он был чудесно красив.
– Пусть сила Отца всегда горит в тебе, и всегда защищает тебя благословение Матери, мой король, – искренне проговорила девушка и подарила ему поцелуй – не лёгкое касание губ ко лбу, которого удостоился бы какой-нибудь рыцарь, но поцелуй, достойный избранника.
Вальтен ответил ей горячо и сладко. Риана не могла объяснить почему, но поцелуй получился каким-то иным – не таким, как она ожидала. Впрочем, чего именно она ожидала, она и сама не решалась осмыслить до конца, и потому вдруг смутилась и чуть отстранилась. Но король не заметил её скованности. Посадив её в седло перед собой, Вальтен повёз её в замок под ликующие крики толпы и свиты.
Свадьба была громкой и пышной. Пировали всей столицей, и столы ломились от лучшей кемранской еды и напитков. Талантливейшие из менестрелей исполняли для короля и королевы самые чудесные свои песни. Но слаще всего был для Рианы голос Тилларда, ведь его баллады были наполнены привкусом такого родного ей волшебства. Сегодня он пел так, что даже Вальтен заслушался и забыл о своей вспышке гнева.
К сожалению, Риане так и не удалось поговорить с менестрелем, потому что она весь вечер была в центре внимания. А потом пришло долгожданное время удалиться с общего пира, и король, поднявшись с трона, подал ей руку. В его тёмно-синих глазах она видела тёплую нежность, и предвкушение сказки, и искры огней Ночи Празднования Единения. Сердце сладко дрогнуло. Беспокойные птицы-сомнения не кружили над ней и не терзали её, но замерли в тенях её восприятия, с тихим шелестом сложив до поры до времени свои крылья. Риана вложила руку в широкую ладонь Вальтена и улыбнулась ему, возжигая искру Богини в себе для него одного.
Уходя из богато украшенного зала, она, конечно же, не видела ни тревоги в глазах верной Илсы, ни печали Тилларда, такой странной среди общего ликования пирующих гостей.
XII
Остались позади гремящий весельем замок и огромный, непривычно шумный город. Невысокий соловый конь был не слишком рад покинуть стойло ночью, но уважил просьбу своего всадника и теперь нёс его к древнему лесу. Они пересекли старый мост и поехали по берегу реки у самой кромки чащи – тёмной стены в лунном серебре ночи. Сквозь свой зачарованный сон деревья тянули к ним свои ветви в безмолвной просьбе о помощи. Глядя на них, менестрель нахмурился и тихо пообещал:
– В моих силах сделать не так много, но я спою для вас, как всегда.
Деревья тихо зашелестели, предвкушая момент, когда волшебство, заключённое в музыке, прольётся на них каплями редкой, драгоценной и такой необходимой им влаги. Эту живительную влагу они больше не могли испить корнями из смолкшей земли и чахли без неё изнутри, неуловимо человеческим взглядам.
– Ну наконец-то! – заметил звонкий голос. – Мы уж заждались тебя.
– Я прибыл так скоро, как смог, госпожа, – учтиво отозвался менестрель.
Спешившись, он поклонился. Из теней леса вышла старая женщина с вязанкой ивовых прутьев в одной руке и незаконченной плетёной корзиной с инструментами в другой. В её распущенных лунных волосах запутались листья. Зелёно-коричневые одежды украшали бусины и амулеты с забытыми знаками. Звонкий голос плохо вязался с её покрытым тонкой сеточкой морщин лицом. Зато он прекрасно подходил к её молодым глазам – изумрудным, искристым, как лесное утро – и к лукавой улыбке, такой необычной для большинства кемранцев.
Она устроилась на большом корне у воды и принялась плести корзину. Менестрель расседлал коня и, сев на траву, начал настраивать лютню. Для этой ночи подходила именно лютня.
– Расскажи мне вести, прежде чем споёшь для нас, Тиллард, – попросила старушка.
– Ты ведь слышала о новой королеве, госпожа Морна?
Она чуть улыбнулась.
– Ветер и лунный свет доносят в лес интересные истории. Но я хочу знать, о чём говорят люди.
– Народ принял её с ликованием. Дыхание волшебства Валлы подобно свежему морскому бризу. Я не помню, когда их глаза горели так, как сегодня.
– Это хорошо, что они не забыли, – одобрительно кивнула Морна. – Показали ли ей уже искусные творения мастеров из особого кемранского сплава, который в прочих землях ещё зовут ядовитой сталью?
Менестрель чуть вздрогнул и покачал головой.
– Нет, госпожа.
– Ну а что старик Сотар – запечатал её Силу?
– Запечатал, – вздохнул Тиллард. – Но никто, кроме меня, похоже, не заметил неладное.
– Иного я и не ожидала. Ах, бедняга Сотар, совсем скоро спятит от своих страхов. – Она грустно усмехнулась.
