В её взгляде он не прочёл ревности – только сострадание. Застарелая боль на несколько мгновений лишила его способности дышать, но он справился с собой и сдержанно проговорил:
– Я буду… благодарен тебе, моя леди… А завтра я пойду с тобой в Святилище и прикажу Сотару отпустить менестреля. Много будет сказано за нашей спиной, но нам ли бояться пустых разговоров?
– Благодарю тебя. – Она чуть склонила голову.
Боль сменилась в нём другими, не менее сильными чувствами. Он не мог сказать ей слова любви, но кое-что знать она заслуживала:
– Сеть интриг иногда так тесна, что в ней тяжело дышать. Я привык быть осторожен со всеми, кто окружает меня, и никому не верю до конца. Но знай, что тебе я верю всем сердцем, моя леди. Ты ведь не станешь лгать мне?
Ночь, посмотревшая на него из глаз королевы, была нежной.
XXXIV
– Она поставила под сомнение твою правоту и святость, верховный жрец!
– Она бросила нам вызов при короле и людях!
– Она не верит нам, так значит, и король перестанет верить?
Жрецы были возмущены и испуганы, и лишь приближённые Сотара, знавшие всю правду, остались безмолвны. Старик усмехнулся:
– А что ещё ожидать от той, что очарована Фэйри? Королева поступила предсказуемо. Ну а король верит ей до тех пор, пока не увидит её истинное лицо.
С этими словами он подал знак четвёрке избранных и покинул центральное Святилище.
– Мне кажется, королева знает, что мы скрываем, – проговорил первый жрец, когда они оказались в зале тайных собраний. – Нитями этого знания пронизаны её слова, хоть она пока и не обвинила нас открыто.
– Если король узнает – он обезглавит культ Отца и поставит других на наше место, – с опаской заметил второй жрец, – а то и вовсе приговорит всех к изгнанию.
Сотар вскинул руку, прерывая тревожные перешёптывания своих приближённых.
– Король скован законом по рукам и ногам. Он никак не может навредить нам, если у него не будет доказательств, ярких, как свет Отцова Огня, и не будет тех, кто подтвердит его слова. К тому же мы – единственные в Кемране, кто проводит сквозь себя волшебство. Его собственные мечты, а не только боязнь навлечь на себя гнев народа, не позволят ему уничтожить нас.
– Сотар, но ты же знаешь, что мы не единственные, – мягко возразил третий жрец – Лаэдр.
Старик прищурился и посмотрел на своего давнего соратника. Сердце Лаэдра смягчалось, сдавало, сгибалось под грузом их общей вины. В нём уже не было прежней силы.
– Вот это меня и настораживает, братья, – вкрадчиво проговорил верховный жрец. – Старуха Морна по-прежнему скрывается где-то в заповедном лесу, в своём оплетённом чарами логове. Это она склонила ведьму из Валлы на свою сторону – я даже не сомневаюсь в этом. И хотя менестрель не обмолвился ни словом даже под пыткой, я знаю точно, что это он привёл королеву к Морне.
– Если Морна рассказала королеве о Древе – мы пропали, – обречённо проговорил первый жрец.
– Если самой королеве поверят, – с нажимом возразил Сотар. – Она насквозь пропитана смрадом волшебства Ши! Разве не видите вы – псы, вынюхивавшие след Блуждающих Теней столько лет? Она опасна для короля! Опасна для Кемрана!
– Для Кемрана или для тебя, Сотар? – тихо спросил Лаэдр. – Ты хочешь погубить её, потому что она связана с Блуждающими Тенями, или потому что она знает наш секрет? Всё это время мы шли по тонкой грани и, кажется, позволили себе забыть, чему служим на самом деле. Королева была права: свет не только освещает путь, он ещё и ослепляет, побуждает поверить в собственную непогрешимость. Так когда-то говорила и Морна, и за это ты возненавидел её.
– Позволь напомнить тебе, брат, что это бремя несу не я один. Не я один стоял рядом с королём Раддниром, когда он пронзал Древо. И если к тебе вдруг закралась нечестивая мысль предать меня – вспомни о том, что ты сам виноват не меньше моего. Когда-то все мы верили, что это было единственно правильным шагом.
В глазах жреца отразилась боль, смешанная с сожалением, и Сотар позволил себе сочувственную улыбку. Обернувшись к остальным, он сказал:
– Мы слишком далеко зашли на этом пути – все мы. Но делаем мы это не ради себя, а ради народа. Мы нужны людям. Мы – пастыри на опасной тропе искушений и теней. Да, мы совершали ошибки. Да, наши методы были подчас жестоки, но жестокость была продиктована необходимостью. Когда выкорчёвываешь сорняки, невольно затрагиваешь и прекрасные растения. Как видите, оно стоило того, и власть Отца в Кемране крепче, чем где бы то ни было ещё! Благодаря нам, Его служителям, началась новая эра, новый виток развития людей! На этом пути людям уже не будут угрожать ни Фэйри, ни магия. На нас лежит ответственность за духовное благополучие народа! А теперь вы хотите сдаться, отступить, позволить женщине, связанной с проклятыми Ши, выкорчевать плоды всех наших трудов? К тому же ею управляет Морна, покровительница отверженных – та, что всегда стояла у нас на пути и не понимала всех нужд нашего служения. Разве можем мы допустить, чтобы всё оказалось зря? Чтобы все жертвы, которые мы невольно принесли на этом пути, оказались тщетны? Чтобы мы так и не сумели исправить последствия наших ошибок и обратить их во благо?
Он знал, что сказал именно те слова, которые были нужны им сейчас. Ноша вины была так велика, что им необходимо было увидеть оправдание своих действий, получить подтверждение добру, свету, которым они служили. Вина была тяжелее ещё и из-за страха. Они боялись разоблачения, боялись возвращения жриц Матери, и особенно Морны, единственной, кто был по силе равен самому Сотару.
– Знаешь ли ты наверняка, Сотар, что здесь замешана Морна? – спросил второй жрец.
– Вам нужны доказательства? Выждите немного. Только один человек во всём королевстве способен исцелить руки менестреля теперь – Морна, верховная жрица Матери.
«Ты отведёшь его к Морне, моя королева, – насмешливо подумал верховный жрец. – Твоё сердце полно сострадания, которое далеко не всегда способно сослужить хорошую службу…»
– Сотар, но королева ведь ни в чём не виновата. Она несёт народу добро. Нельзя покарать её ни за что! – заметил четвёртый жрец.
– У нас нет доказательств, что она связана с Блуждающими Тенями, – согласился второй жрец. – И мы не можем призвать её к ответу, чтобы проверить. Да, для нас она опасна, но народу она действительно не принесла ничего, кроме добра.
– От Фэйри и их магии не может быть добра, – жёстко проговорил Сотар. – Они изменчивы, противоречивы, враждебны к людям. Что до доказательств – придёт время, и мы получим их. Она не сможет прятаться от света вечно. Имейте терпение, братья, и сомнения ваших сердец будут разрешены.
