Боль во взгляде Рианы осталась, но надежда на понимание угасла. Она не доверяла ему достаточно – ни прежде, ни даже теперь.
– Да, мой лорд, – ответила она спокойно и с достоинством.
– Ты действительно желаешь зла Кемрану? Или, – он помедлил и усмехнулся, – мне?
– Нет, мой лорд.
– Своим колдовством она убила моих людей – жрецов Отца! – воскликнул Сотар. – Разве это не достаточное доказательство, что она несёт беду всем нам?
– Молчи, достойный мой советник, и дай королеве сказать, – с досадой прервал его Вальтен. – Скажи правду, моя леди.
Риана прижала к себе серебряный клубок, гордо вскинула голову и ответила:
– Я никак не связана с Двором Оживших Кошмаров, Вальтен Завоеватель, владыка Кемрана. Но я не человек, мой лорд. Я – Подменыш Фэйри, Ши в человеческой плоти.
– Всё это время…
– Да.
В изумлении он смотрел на неё, и разрозненные куски картины сходились в его разуме – сходились слишком медленно, чтобы он сумел объять всё и принять. За его спиной испуганно перешёптывались люди, и рядом скорбно вздыхал Сотар. Их голоса гулко отдавались среди обрывочных горячечных мыслей.
– Ты ведь понимаешь, что это означает, мой король? – тихо спросил верховный жрец. – Король-друид Иннру отдал тебе в жёны дочь, у которой никогда не было человеческой души. Вероятно, он рассчитывал, что, уничтожив тебя вот так, исподволь, он защитит Валлу. Тебя предали, а такое предательство смывает только смерть, мой король. Война.
Война против Валлы, земли волшебства… Вальтен приглушённо рыкнул.
– Да опомнись же ты, советник! Я не стану воевать против моих союзников в Валле, не разобравшись!
– Король-друид мечтал о мире с тобой, мой лорд! – воскликнула Риана. – Он никогда бы не…
– Тогда что ты делаешь здесь, в Кемране? – гневно спросил Сотар, наставив на неё палец. – Что ты делаешь рядом с нашим королём, всё это время утаивая под людской личиной свою истинную поганую суть?
– Не смей оскорблять её, – холодно прервал его король.
Вероятно, в его глазах в этот миг отразилось нечто такое, что верховный жрец даже отшатнулся.
– Разве ты так слеп? – с болью спросил Сотар. – Разве так отвернулся ты от света Отцова Огня, что не способен увидеть истину, даже когда она открылась перед твоими глазами? И теперь ты выберешь отвернуться от этой истины, поддаться чарам и не защищать свой народ? Жрецы положили свою жизнь, чтобы уберечь тебя от беды. Если бы не они – ты бы сейчас лежал у ног своей королевы бездыханный. Ты нужен нам, владыка Кемрана, чья сила призвана защищать нас. Ты нужен своим людям. Только ты сможешь повести нас против общего врага. А в Валле чтят Фэйри. Это ведь о многом говорит.
Вальтен стиснул зубы и опустил голову, собираясь с мыслями.
– Только я, я сама виновата, мой лорд, – с отчаянием проговорила Риана, каждым словом выковывая себе погибель. – Люди Валлы не должны пострадать от твоего гнева. Направь его на меня, но не иди войной на землю, где отдыхает твоё сердце! Умоляю тебя.
– Виновата? – вкрадчиво спросил Сотар. – И ты готова признать это прилюдно?
Король вскинул голову, недоверчиво глядя на неё, потом сжал её хрупкие плечи, забывшись и не задумываясь даже, что мог сделать ей больно.
– Что ты такое говоришь! Ты же сама сказала, что не чинила беды народу Кемрана! – воскликнул он, ища в её глазах ответ. – Даже если ты – Ши, ты ведь не из тёмных Фэйри?.. – Он встряхнул её, но Риана лишь грустно улыбнулась ему. – Да скажи же хоть что-нибудь в своё оправдание!
– Есть верный способ проверить это, мой король, – мягко проговорил Сотар. – Позволь твоим верным слугам, готовым отдать за тебя жизнь, проверить её.
Это было слишком. Вальтен выпустил наконец девушку и обернулся к верховному жрецу.
– Я не позволю вам пытать её и добиться ответа, который вы так хотите услышать, – тихо с угрозой проговорил он. – Мой отец отдал вам Эльвейс. Я не отдам вам Риану.
И снова благодарность и надежда на понимание вспыхнули в её глазах. Она подалась к нему, протянула руку, но он не принял её ладонь – только остался стоять рядом, заслоняя её от жрецов.
– Тогда есть лишь один путь узнать, принесла ли она беду, или погубила верных служителей Отца… по случайности. – Сотар не сумел до конца скрыть ненависть – свою жгучую, тёмную ненависть, удивительную для того, кто служил свету Отцова Огня. От взгляда, брошенного верховным жрецом на королеву, даже Вальтену сделалось не по себе. Но когда старик посмотрел на короля, в его глазах была лишь праведная решительность… и мольба. Гордый верховный жрец Отца в Кемране опустился перед королём на колени на глазах у всех и протянул к нему руки: – Владыка и защитник Кемрана, охрани свой народ! Пусть воля твоя, и сила твоего сердца, и ясность твоего разума, и крепость твоей руки послужат твоим людям в тёмный для нас час! Пусть твой клинок осветит наш путь светом истины! Тебя и только тебя, мой благородный король, я, верховный жрец Отца, призываю на помощь. Своею рукою защити нас на Отцовом Суде!
Ловушка захлопнулась. Сотар продолжал стоять на коленях, но в его глазах Вальтен увидел свой приговор. Сегодня верховный жрец одержал победу.
Когда при свидетелях произнесены были ритуальные слова, и произнесены не кем-то, а одним из Совета – даже король не мог отказать и попрать древний закон. Со времён Даннавара Победителя короли Кемрана были Воинами, защитниками народа, и в поисках справедливости любой мог обратиться к ним. Никто, конечно же, не смел просить самого короля стать дланью, защищающей истину на Священном Поединке Отцова Суда, но это было частью закона. И если бы кто-то другой, а не верховный жрец, просил его – он ещё мог найти путь отказать…
Сотар добился желаемого. Никто во всех известных землях не посмел бы бросить вызов Вальтену Завоевателю, ведь ему не было равных среди воинов. Некому было защитить честь Рианы, когда честь сотаровых жрецов, обвинивших её, защищал он сам. Всякая попытка тайно подговорить кого-то из воинов участвовать в Священном Поединке была бы в итоге обращена и против Рианы, и против него самого. Королеву обвинили бы ещё и в том, что она околдовала его. Единственное, что ему оставалось, – это сражаться не в полную силу, причём так, чтобы со стороны никто не заметил подвоха. Но даже если так – его слава была слишком устрашающей, чтобы кто-то хотя бы рискнул выйти с ним на бой. Даже те, кто хотел защитить Риану, не рискнули бы… из страха проиграть и обречь её на мучительную смерть.
Осознание того, что своей рукой он должен был теперь погубить её, ранило Вальтена острее вражеского клинка, вонзённого в самое сердце. Его победе суждено было стать самым великим его поражением.
– Я буду защищать твою честь на Отцовом Суде, Сотар, верховный жрец Отца в Кемране, – ответил он ритуальной фразой.
Сотар склонился перед ним, и в его взгляде праведника была насмешка, которую никто, кроме самого Вальтена, не видел.
