Книга Дело Зили-султана, страница 31. Автор книги АНОНИМYС

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дело Зили-султана»

Cтраница 31

– Не просто живет, – поправил я его, – она живет там на особом положении. И менее всего она хочет, чтобы шах лишил ее сына своих милостей. Игра идет по-крупному. Если Зили-султан двинется на штурм Тегерана и победит, она станет первой женщиной в Персии. Если же Зили-султан проиграет, последствия его падения коснутся и ее. Самое меньшее, что ей грозит в этом случае, это отсылка в родительский дом. Если же окажется, что она знала о грядущем перевороте и не предупредила шаха – боюсь даже представить, чем это может обернуться. Именно поэтому гарем интригует и пытается не мытьем, так катаньем меня обезвредить. Пока я был просто офицером Казачьей бригады, на мои потуги можно было глядеть сквозь пальцы. Но я стал фаворитом шаха. Неизвестно, что я ему там наплету. И это тоже было бы полбеды, но я ведь действительно могу открыть сговор между Зили-султаном и англичанами. А вот это не устраивает ни гарем, ни принца.

– Как же вы можете открыть сговор, если вы все время сидите в Тегеране, а Зили-султан – в Исфахане? – резонно спросил Ганцзалин.

Этот неожиданный вопрос поставил меня в тупик. Поначалу мне почему-то казалось, что главное – завоевать симпатию шахиншаха. Но вот я ее завоевал – и что я получил? Бесконечные разговоры о том о сем и сомнительного качества развлечения. Чтобы вывести на чистую воду Зили-султана, нужно быть рядом с Зили-султаном. Но оказаться рядом с ним просто так я не могу. У меня нет второго фоторужья, да если бы и было, вряд ли оно его заинтересует: принц, насколько я знаю, от фотографических радостей далек. Тогда кто или что может приблизить меня к решению задачи? Похоже, все опять упирается в шахиншаха. В конце концов, тот вполне способен дать мне какой-нибудь большой пост, какого-нибудь, я не знаю, помощника губернатора или инспектора и отправить к Зили-Султану в Исфахан.

Все это я кратко объяснил Ганцзалину. Выходит, нужно искать фоторужье, резюмировал тот. Искать и возвращать шаху Каджару.

* * *

Вскоре мы уже подходили ко дворцу. Я велел Ганцзалину остаться снаружи, а сам, пользуясь своим положением фаворита, запросто вошел внутрь. Стража, хорошо знавшая меня в лицо, пропустила шахского любимчика без единого слова. Однако встречавшиеся по дороге царедворцы и разная генеральская сволочь кланялись хоть и почтительно, но с какими-то ядовитыми ухмылочками. Меня охватило крайне неприятное чувство.

Повелитель мыкал августейшее горе в эндеруне, но, узнав, что я пришел, тут же явился в залу для приемов.

– Вот он! – закричал шах громогласно. – Вот он!

Точно определить интонацию его крика я не смог и потому приготовился к самому худшему.

– Вот он! – продолжал кричать Насер ад-Дин, как будто надеясь, что на крики его сбегутся сейчас люди со всего дворца и подвергнут меня самой мучительной из казней. – Где ты был? Я послал за тобой скороходов – почему ты так долго не шел?

– Ваше величество, меня не было дома, – сообщил я, почтительно кланяясь. – Но как только слуга сообщил мне о постигшем нас несчастье, я тут же отправился в путь.

– Несчастье! – эхом прокричал шах. – Несчастье! Они украли мое ружье, мое любимое фоторужье! Предатели, изменники, да покарает их Аллах мучительной смертью! Пусть проказа отъест у них руки и ноги, пусть их смрадные кишки вывернутся наизнанку, и пусть они до конца жизни едят одну блевотину!

Шах кричал и жаловался, как ребенок. Украли не только его любимое ружье, украли и некоторые созданные при его помощи шедевры: летящего журавля, бегущую лошадь, танцующую наложницу и самый любимый – идущего верблюда.

– Мой верблюд, – кричал шахиншах, – мой дорогой верблюд! Да отсохнут у них члены, которыми они совершили это преступление, да вылезут у них глаза из глазниц, да поразит их чума и холера!

Дождавшись, пока повелитель откричится (это было не так просто, потому что, покричав некоторое время и передохнув, он опять брался за свое), я снова поклонился и попросил у его величества позволения самому расследовать преступления.

– Ты – расследовать? – удивился он. – Разве ты умеешь?

Я сказал, что у меня уже был опыт расследований, связанных с моими семейными делами. Я не буду мешать официальному следствию, но буду идти параллельным курсом. Так наши шансы найти преступников удвоятся.

– Официальное следствие! – закричал он, потрясая кулаками. – О каком следствии ты говоришь? Эти ленивые свиньи украденную курицу найти не смогут, не говоря уже о моем сокровище! Этот жулик Монтефорте только и способен, что строить себе дворцы! О, моя прелесть, клянусь, я лично вырву руки и ноги из их тулова, когда их найдут!

Я пытался его утешить, уверяя, что мы непременно отыщем ружье. Неожиданно он перестал кричать и довольно спокойно сказал, что собирался обратиться к англичанам за помощью, поскольку они сильны в уголовном сыске…

Я с трудом уговорил его не мешать в это дело англичан и вообще никого из иностранцев. Пока нет версий, кто может быть причастен к преступлению, лучше обходиться своими силами. Не хватало еще, чтобы мы доверили расследование тому, кто украл шахское сокровище.

– Но как же узнать, кто причастен, а кто нет? – спросил меня владыка.

– Методом индукции, – отвечал я.

Шах воззрился на меня в недоумении. И немудрено, о дедукции многие уже слышали, а вот индукция куда менее популярна, хотя это тоже очень действенный метод.

– Вам известен, разумеется, главный девиз всех следователей со времен Октавиана Августа – ищи, кому выгодно, – начал я весьма торжественно. – Им всегда руководствуются в поиске преступника. Однако есть и другая максима, о которой совершенно забыли. Она звучит так: ищи, кому не выгодно. Если мы посмотрим, кому невыгодно было красть ружье, мы сразу увидим двух человек. Первый – я, потому, что это ружье я вам подарил, за что был взыскан вами сверх всякой меры. Второй человек, которому невыгодно ружье красть – это вы.

– Само собой, – нахмурился шахиншах, – зачем бы я стал красть ружье у самого себя?

Тут стало ясно, что повелитель имеет весьма смутное представление о современной системе страховых выплат. Вслух, однако, я не стал этого говорить, а лишь зааплодировал, заметив:

– Вот, видите, ваше величество, вы уже в полной мере овладели методом индукции.

Но шахиншах только отмахнулся: какая нам польза знать, что два человека не могли украсть ружье, если весь остальной мир мог? Я отвечал, что польза совершенно очевидная. Два человека, непричастных к похищению, то есть он и я, вполне могут быть привлечены к расследованию.

– К расследованию? – оживился шах. – Я тоже буду расследовать дело?

– Само собой, ваше величество, – отвечал я, – без вашей помощи я не справлюсь.

Шах впервые за это утро разулыбался: еще бы, впереди маячило развлечение-тамаша, до которых так охочи были персы. На самом деле я не питал надежд, что разыщу ружье. Если вор хотел отвратить от меня солнцеликого шаха, то ружье, поломанное, наверняка лежало уже на дне самой глубокой канавы. Но я надеялся, что, может быть, удастся выйти на след похитителей. Правда, если похищение действительно устроил гарем, придется соблюдать чрезвычайную осторожность, чтобы об этом раньше времени не разведал Насер ад-Дин. Боюсь, повелитель не обрадуется, узнав, что его жены не просто интригуют, но осмелились похитить его любимую игрушку. Не исключено, что в этом случае жертвой разбирательств стану я сам как наиболее ничтожная из сторон в этом противостоянии.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация