Разговор о красоте
Не помню, как завязался тот разговор. Возможно, из-за А. Опоздав на встречу, она произнесла вместо извинений: «Мне сегодня сказали, что я красивая». Все обратили удивлённые взгляды на женщину. «Представляете! Выхожу я из такси, а таксист мне говорит: «Не хочу показаться невежливым, но вы очень красивая!» Сперва мы были в ступоре, не понимая, к чему были сказаны эти слова, а потом, когда до нас дошло, наши губы растянулись в ухмылке и мы начали над ней подтрунивать.
– Да-да, конечно!
– Эй, А.! Ты, наверно, давно не слышала таких комплиментов в свой адрес? Небось опять сдачу водителю оставила!
– Да там сущие гроши были.
– Вот потому-то он так и сказал!
– Считаешь, это он просто из любезности так сказал?
– А что, могут быть другие причины? Подумай сама! Если бы ты забрала сдачу, сказал бы он подобное?
– Наверно, ты права… Я не в том возрасте, чтобы слышать такие комплименты.
Лицо А. омрачилось. Поняв свою ошибку, Б. поспешила загладить вину:
– Не надо принимать всё так близко к сердцу. Ты и вправду сегодня отлично выглядишь!
С., которая, помалкивая, внимала диалогу подружек, вдруг произнесла:
– Мне тут вспомнилось: совсем недавно мне тоже сделали комплимент, сказали, что я красивая.
Мы все разом посмотрели в сторону С., и во взглядах у нас, наверно, читался вопрос: «И ты туда же?»
– В январе мы переезжаем, – продолжала С., – и несколько дней назад занялись поклейкой обоев в новом доме. Приехали обойщики – супружеская пара. Когда я их угощала женьшеневым чаем, они мне сказали, что я красива.
Мы опять ухмыльнулись. А С. рассердилась:
– Думаете, это из-за чая?
Никто из нас не осмелился произнести: «А разве не так?» На самом деле С. и вправду была хороша собой. Из нас всех она самая привлекательная. Ещё в школе, в старших классах, когда мы находились в компании С., к нам постоянно подходили молодые люди и пытались завязать разговор: «Пойдём поедим булочек», «Может быть, сходим в кино?» Благодаря дружбе с С. мы уплетали вкусные булочки с бобовым кремом за чужой счёт и смотрели кино бесплатно. Вся наша компания погрузилась в печальные раздумья. С каких пор нашей красотке С. перестали делать комплименты? Может, это началось, когда вместо поступления в университет она выскочила замуж? Мы были ещё студентками, а С. уже родила двоих детей. Воспитывая их, она к тому же ухаживала за больным мужем и свекровью. Может, тогда всё началось? А может, после того, как она похоронила своего мужа, а следом и свекровь? Кто знает. Лицо С. до сих пор красиво, но жизненные невзгоды оставили на нём свой отпечаток. Дом, куда переезжает С., находится за пределами Сеула, в городе Токсо. С каждым следующим переездом она оказывалась всё дальше и дальше от столицы.
Б., стремясь разрядить воцарившуюся атмосферу уныния, предложила: «Пусть каждая из нас вспомнит, когда она впервые услышала из гущи «народных масс» комплимент по поводу своей внешности». Мы посмеялись над выражением «народные массы» и погрузились в давние-предавние воспоминания. Одна вспомнила, как играла в детском саду с мальчиком в папу и маму, другая – как впервые познакомилась с другом своего старшего брата, третья рассказала о том, как чесала зудевшую бабушкину спину, а четвёртой – Д. – вспомнилось, как в начальной школе она вместе со своим товарищем по парте решила провести линию, которая разграничивала бы личное пространство каждого. Когда Д. писала диктант, локоть соседа пересёк эту линию и она пеналом отпихнула его обратно. Тогда одноклассник возмущённо воскликнул: «Думаешь, если ты красивая, то тебе всё можно?»
О своей красоте К. впервые услышала от продавца сахарной тянучки. В раннем детстве она какое-то время жила в деревне у своей тёти, поскольку заболел её младший брат и матери было трудно ухаживать за обоими. Мы с удивлением узнали об этом периоде в её жизни, так как считали К. до мозга костей городской жительницей. Когда она играла с местными детишками перед тётиным домом, напротив них остановился проходивший мимо продавец тянучки с ножницами в руках. В том возрасте К. была на голову выше сверстников. Да и сейчас, когда мы все вместе идём по улице, К. возвышается над нами, как жираф над горизонтом. Так вот, когда дети играли в классики, продавец тянучки, показав на неё ножницами, её окликнул: «Эй, красивая девочка!» Мы тут же стали возражать, мол, он мог показывать на ребёнка, стоявшего позади неё, на что К. ответила: «Если бы вы там были, то сразу бы поняли, что он имел в виду именно меня!» – чем изрядно нас повеселила.
Когда К. взглянула на продавца, тот спросил: «Где ты живёшь?» Несмотря на то что она находилась прямо перед домом тёти, маленькая девочка, впервые осознавшая свою красоту, инстинктивно ответила: «Очень далеко». Продавец, пообещав проводить её до дома, посадил девочку на телегу рядом с тянучкой. Клацая ножницами для привлечения внимания потенциальных покупателей, он пошёл вперёд, оставив детей позади. На вопрос, где же находится её дом, девочка лишь указывала пальчиком вдаль. Дойдя до нужного места, продавец опять спрашивал девочку, куда идти, и вновь она махала рукой. Девочка надеялась с помощью продавца доехать таким образом до дома, где был её больной брат. Ей тогда казалось, что она сама может позаботиться о нём. К. абсолютно не имела понятия, как из деревни добраться до родительского дома, и просто повторяла: «Туда, туда!» Узнав о пропаже ребёнка, тётя бросилась за ней следом, стащила беглянку с телеги, громко ругаясь при этом на продавца и обвиняя его в похищении. К этому моменту К. с продавцом уже успели сделать три круга вокруг деревни.
В шутку начавшийся разговор о детских воспоминаниях продолжался: мы обсуждали комплименты, которые услышали в свои двадцать, потом в тридцать, потом в сорок лет.
Закончился ранний вечер, наступила ночь, а мы всё болтали, до тех пор пока луна не уступила место солнцу и не начался новый день.
Я у тебя научился, придурок!
Мне уже за тридцать, а старшая сестра до сих пор называет меня Выпуклоголовым. Она обращается ко мне так, когда её муж, поковырявшись в носу, вытирает свои пальцы о её колено, а также, вспоминая наше детство, когда меня звали Выпуклоголовым, а её – Милашкой.
Все прозвища в мире имеют под собой некую подоплёку. Моё прозвище, как и любое другое, приклеилось ко мне без моего согласия. Я точно не уверен, из-за какой именно части головы меня окрестили этим именем: то ли у меня затылок выступает, то ли лоб. По мне, так обе части моей головы одинаково выпуклы. Детство отбрасывает длинную-предлинную тень на всю остальную жизнь. Даже сейчас, когда я появляюсь на разных мероприятиях вроде свадьбы и встречаюсь с людьми из детства, они не узнают меня, когда я называю своё имя – Минхо. Они смотрят на меня вопросительным взглядом до тех пор, пока кто-нибудь рядом не скажет: «Да это же Выпуклоголовый!» – «И правда – он!» А что тут поделаешь. Меня, Минхо, эти люди воспринимают только под этим именем. Однажды став «Выпуклоголовым», остаёшься «Выпуклоголовым» навсегда.
