Кроме того, Соролья писал импрессионистские пляжные сцены, демонстрирующие виртуозное владение цветом и умение передать в ярких красках текучесть, переливчатость воды и очарование природы. Эти картины, в том числе знаменитую «Прогулку у моря» (1909) и «Купание коня», можно увидеть в мадридском Музее Сорольи. Картина «Моя жена и дочери в саду» (1910) блестяще соединяет интерес художника к портретной живописи и игре света. Очаровательный музей позволяет немного отдохнуть от тяжести серьезного искусства, которого так много в Мадриде.
11. Гражданская война. 1936–1939
В 1936 году группа высокопоставленных армейских офицеров, называвших себя националистами, сделала попытку захватить власть. Восстание началось в испанском Марокко 17 июля и на материковой части Испании 18–19 июля. Националисты выступали против политики модернизации, которую проводило левое республиканское правительство. Их также беспокоило усиление коммунистов, которые могли с помощью коалиции левых партий Френте Популар (Frente Popular; «Народный фронт») захватить власть: Народный фронт с небольшим преимуществом победил в ожесточенной борьбе на выборах 16 февраля 1936 года. Во многом восстание объясняется отношением армии к политике. Утверждая, что правительство потеряло контроль (что в действительности было связано с насильственными выступлениями как правых, так и левых сил), мятежные армейские подразделения на самом деле выступали против самой республики, а вместе с ней против демократии и свобод.
Однако в 1936 году националисты достигли лишь частичного успеха. Им не удалось взять под контроль Мадрид, не говоря уже о Барселоне. Более того, попытки мятежников договориться об урегулировании оканчивались провалом. Это привело к ожесточенной Гражданской войне, которая закончилась только 28 марта 1939 года, когда националисты захватили Мадрид.
Гражданскую войну в Испании принято считать предвестницей Второй мировой, при этом особо подчеркивают идеологические различия сторон. Действительно, националисты, уделявшие много внимания религиозному вопросу, изображали республиканцев как слуг антихриста. Однако, рассматривая Гражданскую войну как предвестницу мировой войны, необходимо проявлять осторожность. Ее идеологическую составляющую едва ли можно назвать каким-то новым явлением. Идеологическое противостояние существовало и в период Пиренейских, и тем более во время карлистских войн.
Хотя флот принимал некоторое участие в Гражданской войне, основные боевые действия происходили в материковой части Испании. Поскольку в XIX веке большая часть Испанской империи оказалась потеряна, в заокеанских владениях восстание прошло довольно гладко, хотя поначалу в испанском Марокко развернулись бои, а сопротивление республиканцев в городе Лараш удалось сломить только после тяжелой борьбы.
Что касается конфликта на материке, Гражданская война в Испании выглядела иначе, чем Западный фронт Первой мировой войны и первые кампании Второй мировой войны. Тут не было таких плотных оборонительных позиций, как на Западном фронте, и линия фронта как хорошо развитый комплекс возникала лишь эпизодически. Это позволяло сравнительно легко прорывать фронт противника, но при этом (в отличие от успехов Германии в 1939–1941 годах) было очень трудно развивать и поддерживать наступательный импульс. В результате, как и в Первой мировой войне, противостояние приняло позиционный характер. Эта закономерность прослеживается в неудачах республиканских атак в сражениях за Брунете (1937), Бельчите (1937), Теруэль (1937–1938) и Эбро (1938), в нападениях националистов на Хараму (1937) и Гвадалахару (1937).
Упомянутые неудачи были следствием особенностей республиканской и националистической армий, одинаково страдавших от недостатка подготовки и снабжения, от отсутствия оперативных навыков в сочетании со слабым планированием. Все это придало изматывающий, затяжной характер войне, без каких-то быстрых маневров – как это было, например, в гражданских войнах в России и Китае в 1920-х годах. Горный рельеф большей части Испании разительно отличался от обширных открытых пространств той же России, здесь линии фронта не могли передвигаться очень быстро. Кроме того, в Испании была крайне ограниченная транспортная инфраструктура. Продолжая сравнение, можно заметить, что сами по себе размеры территорий России означали более низкую удельную плотность подразделений и, следовательно, более тонкие линии фронта, восстановить которые после прорыва было значительно тяжелее.
В свете изматывающего характера борьбы в Испании особое значение приобретал вопрос снабжения, в том числе со стороны иностранных государств. Это означало, что сосредоточить больше ресурсов удавалось той стороне, которая лучше распоряжалась своей экономикой, поддерживала боевой дух и сохраняла политическую сплоченность. Во всех трех отношениях более эффективно проявили себя националисты. Республиканцам особенно не повезло с международной обстановкой: ведь если бы конфликт произошел во время Второй мировой войны, западные союзники, вероятно, оказали бы им поддержку – в противовес той поддержке, которую немцы оказывали националистам.
Но Британия не хотела помогать республиканцам, французская военная помощь оказалась очень небольшой, а Конгресс США в 1937 году запретил продажу оружия обеим сторонам. Британскому правительству не нравилась мысль о том, что Франция с трех сторон окружена правыми диктатурами, но было неясно, что с этим можно сделать, не рискуя международным положением. В английском правительстве преобладали консерваторы, кроме того, оно было сильно обеспокоено вероятным стратегическим партнерством Испании и Советского Союза. Поэтому оно приняло меры, чтобы помешать участию британских добровольцев в испанской войне, и это было заметным ударом по республиканцам, для которых добровольческая помощь имела большое значение. Гражданская война в Испании, к слову, способствовала разжиганию идеологического соперничества правых и левых в британском обществе.
Первоначально восстание националистов имело успех лишь в некоторых областях, а в других, особенно в Мадриде, Каталонии и Валенсии, позиции республиканцев решительно защищало рабочее ополчение или лояльные регулярные войска. Политическая идеология была определяющей характеристикой сторон, но немало значило поведение конкретных офицеров, подразделений и гражданских лиц. Мятежные генералы не смогли увлечь за собой всю армию.
Силы обеих сторон консолидировались в течение июля 1936 года, подавлением местной оппозиции занимались летучие отряды. Все это сопровождалось разгулом насилия и убийством всех, кого подозревали в ненадежности. В республиканских областях насилие имело квазиреволюционный характер, под этим предлогом убивали представителей духовенства. По меньшей мере 8000 мирных жителей были казнены в Мадриде в первый год войны. Убийства и репрессии осуществлялись всеми группами Народного фронта. Лидер партии «Фаланга» Примо де Ривера был казнен республиканцами в Аликанте, что избавило Франко от соперника, которого он презирал. Националисты точно так же убивали в соответствии с собственными представлениями о порядке, но делали это более организованно. Британский дипломат Дж. Х. Томпсон писал, что видит «одинаковые репрессии, один и тот же террор» с обеих сторон.
