— Спасибо.
Я киваю Ярославу и медленно разворачиваюсь, чтобы уйти к себе в комнату.
Такими темпами, если Жаров всё ещё не догадался, что я безумно в него влюблена — он это сделает. Поймёт по моей дурацкой замедленной реакции. По тому, как остро я на него реагирую.
Я давно для себя поняла, что самые сложные дни в этой квартире — выходные. Если с понедельника по пятницу у меня есть шанс не пересекаться с Ярославом, потому что он много работает, а я пропадаю в реабилитационном центре и универе, то в субботу и воскресенье спрятаться от него почти нереально. Как бы старательно я ни пыталась избегать встреч, они то и дело случаются.
— Сонь, — окрикивает меня Яр почти у выхода из гостиной.
Я оборачиваюсь, его глаза оценивающе скользят по моей фигуре.
— Что, Яр?
— Останься.
— У меня есть незакрытые долги в универе, — тут же оправдываюсь.
— Останься со мной, — не спрашивает, а требует Ярослав, слегка склонив голову набок.
Несколько раз подряд удивленно моргаю и зачем-то покрепче прижимаю к себе ноутбук, будто он, как спасательный щит, поможет защититься от Ярослава. Этого, конечно же, не случается. Бабочки внизу живота пробуждаются ото сна и начинают дуреть после предложения Яра. И они не утихнут до тех пор, пока я не соглашусь.
Коротко кивнув, возвращаю ноутбук вместе с зарядкой на стол и медленно иду к дивану. Сердце подпрыгивает к горлу, лишая кислорода и возможности сделать полноценный вдох.
— И куда мне сесть? — сетую, остановившись рядом.
— Придумай.
— Ты развалился на весь диван!
У меня есть два варианта: сесть близко к Яру или... сесть к нему очень-очень близко.
Я выбираю первое и наши бёдра соприкасаются. Ярослав при этом не делает ни единой попытки отодвинуться.
Глава 30.
* * *
Я расслабляюсь спустя несколько минут и привожу дыхание в норму. Ничего сверхъестественного не происходит кроме того, что мы с Яром сидим близко друг к другу. У него ведь был шанс подвинуться, но он этого не сделал, специально прижав меня к краю дивана. Вот только зачем?
Ярослав не распускает свои руки, не пытается залезть мне в трусы. Всё более чем чинно и благородно. Мы вновь неплохо ладим и обсуждаем фильм. Правда, не получается так, как раньше. Непринужденно и ровно. Я никак не могу отделаться от мысли, что ещё недавно свободно трогала член Жарова и посасывала его горячий язык, который блуждал у меня во рту. Вот же напасть!
В этот раз на экране не боевик, а криминальная драма, в которой присутствует ярко выраженная любовная линия. По мере раскрытия сюжета я начинаю понимать, почему не люблю ни читать любовные романы, ни смотреть снятые по ним фильмы. Потому что, например, в ужасах почти нет шансов на то, что ты всей душой проникнешься главным героем. Там страх, кровища и неожиданные повороты сюжета. В любовных романах велика вероятность принять близко к сердцу ту или иную ситуацию и примерить её на себя.
Когда в фильме Энди Вудс встает перед выбором — остаться верным или изменить жене, я закрываю глаза и не смотрю на экран.
— Выдыхай, Пряник, — предлагает Яр. — Он не смог.
— Честно? Ты не врёшь?
— Честно.
С опаской открываю глаза. Главный герой задумчиво курит у окна, даже не глядя на то, как несостоявшаяся любовница собирает свою одежду по всему номеру.
— Фух. Я чуть не раздробила ему яйца через экран.
Яр коротко смеется и переводит на меня свой взгляд.
— Не люблю измены, — поясняю Жарову.
— Почему?
— А за что их любить? Это мерзко и грязно. Хотя вы, мужчины, конечно же, считаете иначе и зачастую оправдываете измены.
— Я бы поспорил.
— Ну попробуй, — скептически приподнимаю бровь. — Хочешь сказать, что в отношениях ты верен своей половине?
Яр прищуривается и молчит. Он такой спокойный и расслабленный. Хочется залезть к нему под бок и тоже успокоиться.
— Ты меня за кого принимаешь, Сонь?
— Я прекрасно помню, как ты изменял своей девушке с её подругой! — отвечаю, воинственно вскинув подбородок. — Я помню о тебе больше, чем ты можешь себе представить.
— Я был подростком. Это не считается.
— Блядство... оно в крови.
Жаров качает головой и потирает ладонями щетину.
— Так моя мама говорила. У неё был один такой мужчина. Клялся в любви, охапками таскал цветы, а потом она поймала его в постели с другой женщиной. Дурой была, на первый раз простила, потому что этот мужчина раскаивался и не давал ей проходу. Но спустя месяц он поступил так снова.
Я часто дышу, вспоминая эту неприятную ситуацию. Мама места себе не находила и проклинала весь мужской род, а у меня сердце за неё болело. Я была маленькой и лишь гладила её по волосам, чтобы не плакала.
— Ты очень милая, когда злишься, — внезапно произносит Ярослав.
Он смотрит на меня особенно долго и внимательно. Его глаза теплеют, а губы плывут в лёгкой улыбке. На экране происходит перестрелка, но мне нет до неё никакого дела.
— Милая — звучит лучше, чем смешная.
— Согласен, — кивает Жаров.
— Возможно, со временем ты научишься говорить комплименты.
Расстояние между нами с Яром не больше пятидесяти сантиметров. Иллюзия или мираж, но Жаров поддается немного вперёд. Внутри всё стягивается в тугой узел, ладони становятся влажными. Я нервно сглатываю, потому что мне начинает казаться, что Яр вот-вот меня поцелует.
Идиллию прерывает звонок мобильного телефона. Я вздрагиваю, прислушиваюсь. Это мне звонят. Судя по неутихающей мелодии, кто-то очень и очень настойчивый.
Я нехотя встаю с дивана и направляюсь в сторону спальни, испытывая при этом неописуемое разочарование оттого, что кто-то посмел нарушить внезапно возникшую магию между мной и Ярославом. В следующий раз она может не появиться!
С трудом нахожу мобильный на прикроватной тумбе. Вызов заканчивается, я снимаю блокировку и смотрю на дисплей. Галя. Моя сводная сестра. Ну надо же! Что ей нужно от меня поздно вечером?
Не успеваю я достаточно удивиться, как мобильный в моей руке вновь оживает. Тут же снимаю трубку и прижимаю телефон к уху.
— Что ты хотела? — выпаливаю в динамик.
— Соня… Сонь… — слышу тихие всхлипы на другом конце провода. — Я нуждаюсь в твоей помощи, иначе... иначе мне конец. Прошу, выручай!
Глава 31.
* * *
— Что случилось? — спрашиваю Галю, сжимая пальцами новенький телефон и даже не пытаясь скрыть раздраженные нотки в голосе.
