Мальчик не слышал происходящего вокруг, не видел ничего, кроме проклятой широкой замочной скважины, которая всё никак не хотела поддаваться.
Наконец раздался лёгкий хлопок, и мальчик с шумом ввалился в прихожую.
Приникнув к дверному косяку, он наблюдал за своим другом.
Карлу повезло: собака натаскана бить тревогу, а не людей. Прижмёт к земле и будет так держать до прихода хозяина: этим он и воспользовался.
Герой! Смог, смог найти в себе силы, побороть страх, отбиться.
Скинув с себя чёрную массивную тушу, он заспешил к открытой двери, где его ждал Арчибальд. Навалился на неё всем весом, пока друг орудовал замком, на сей раз, чтобы закрыться. Как мог сдерживал собой натиск разозлившейся псины с той стороны: она то и дело царапала толкала, и лаяла, лаяла на чём свет стоит.
Игла так и норовила выскользнуть, снова не попадала в пазы, отвёртка ёрзала по скважине.
Но ничего. Это всяко лучше, чем закрываться в спальне от пьяного отца, когда ты один, а он не перестаёт стучать и орать. И бутылка в руках, и злой, и всё, что у тебя есть — мокрые руки и собственное тело. Да, сейчас было сложно, но всё проще, чем тогда.
Снова щелчок, божественный, сокровенный щелчок: дверь заперта, надёжно и крепко.
Снаружи к лаю добавились крики: надо бежать.
Три этажа как один, не время рассматривать. Счастье — лестница на чердак прям там, в коридоре.
Простой деревянный люк, без засова. Совсем немного надавить — и готово.
Лишь после, уже в жаркой и пыльной темноте, друзья смогли выдохнуть спокойно: следов по себе не оставили. Сюда никто не придёт. Они прорвались.
Не шуметь. Просто сидеть, угадывать черты лица своего товарища и улыбаться. Трястись, подавляя смех, и широко улыбаться, отирая рукой пыльный пот.
Наконец друзья выдохнули, упав на спины, смотря в темноту потолка над собой: кара их миновала. Снаружи со стороны окна всё ещё стоял шум погони: видимо, не только они двое решили наведаться в этот дом, и собака, и охрана отвлеклись на других несчастных, даже не представляя, что здесь может быть кто-то ещё. Да и дом-то ведь заперли, значит — никто не заметит вторжения.
— Прорвались, — выдохнул Карл. — Слава бомжам!
— И не говори, — так же валяясь и в пустоту. — Грустно, что сигарет нет: я б им проставился. Ну. если встретим потом. Спасли.
Товарищ прыснул.
— Не думаю, что они тебе будут рады, если узнают. Их же поймали там, вяжут сейчас, наверное.
— Главное, что не нас.
— Здорово ты всё провернул, — сказал уже после Карл. — И представить себе не мог, что ты так лихо с замками умеешь.
— Поживи у меня месяц-другой, и не такому научишься, — гордо прошептал Арчи. — Мне деда показывал, когда жил ещё. Говорил, открою одну дверь — и все двери мои. Я кучу разных замков перепробовал у него в мастерской.
— А кем был твой дедушка?
— Ключником в третьем колене. Меня тоже к делу приобщить хотел. А взламывать учил, чтобы я лучше понимал, как вообще замки работают, и как их делать так, чтоб не взламывали.
— Классный, — согласился Карл. — А о своём я ничего не знаю. Он на войне погиб, а ты — ну, — вздохнул, взгляд понурил, — сам понимаешь.
— Мой рюкзак у тебя? — вдруг спросил Арчи. — Доставай фонарь, ищи свои эти формулы.
— Да, действительно, — всё ещё грустный, ответил друг.
— Ты герой, — подбодрил его товарищ. — Я бы один на один против собаки не встал.
Школьник тяжело хмыкнул. Расстегнул молнию, копался в вещах.
— Я бы тоже, — головой в рюкзаке, — при других обстоятельствах. Зато будет, о чём написать, — доставая тетрадь и отерев пот со лба. — К слову, — прыснув. — Собака не человек.
— А? К чему ты это?
— Ну, дверной ручки хватило бы. Не открыла б её.
Товарищ выдавил нервный смешок.
— Забылся слегка. С собаками этими. Да. К счастью, они глупее людей.
***
Тусклый жёлтый свет фонаря, тихий шелест страниц и частый стук мела по стене. То и дело сверяясь с тетрадью, утирая рукавом пот, Карл чертил найденные им уравнения. Арчибальд сидел рядом, наблюдая за другом. Сам он ничего в этих формулах не смыслил, и решил довериться своему более прозорливому товарищу. Но вот что он знал точно, так это тот факт, что иные миры действительно существуют. Во всяком случае один. И он там был лично.
— Я закончил, — наконец выдохнул Карл.
Отойдя от стены, он посветил на неё фонарём, проводя лучом вдоль длинного ряда, состоявшего из множества частью оккультных, частью математических символов.
— Красиво? — улыбнулся он своей работе, бросив гордый взгляд в сторону приятеля.
— Впечатляюще. Но не работает, — немного раздосадовано ответил тот. — Скажи, о чём ты думал, пока писал это уравнение?
— О том, как бы его закончить. Красиво же выглядит, нет?
В жёлтых тонах, окружённая ореолом тьмы начертанная формула и правда создавала ощущение чего-то мистического. В тишине, такой, что друзья даже говорили шёпотом, белые цифры и знаки выглядели поистине завораживающими.
В робе до пят, с капюшоном, скрывающим часть лица, Карл походил на главу тайного ордена, а Арчибальд — как неофит, сидел перед ним, внимая развернувшимся таинствам.
— А представлял что-нибудь? — спросил «ученик».
— Естественно! — твёрдо кивнул «наставник». — Абсолютно точно, я могу рассказать тебе, что значит каждый из этих символов, и я думал о том, как складно они выстраиваются в один стройный ряд. Нет, я серьёзно, вот например тут, — указал в верхнюю часть уравнения, — нам показывают физическое состояние человека в отношении времени и пространства «здесь», а тут, — повёл рукой к середине, — его проекцию на врата, ведущие в общее великое ничто, а здесь и здесь, — краем мела указал на переменные в среднем и верхнем ряду, — состояние физического тела до и после перемещения, которое было указано выше и, как видишь, они равны. Конец формулы же приводит к единому знаменателю состояние нас в нашем мире и мире за гранью и, как видишь, исходя из вот этого ряда, это измерение и другое находятся в одной и той же плоскости временной шкалы, но отличаются по линии пространства, которую пересекаем вот здесь…
— Так, погоди, — Арчи махнул рукой, пусть и заинтересованно слушал, и действительно старался вникнуть в написанное, — ты так и не ответил на мой вопрос. Представлял ли ты само это твоё иное измерение, куда мы по твоей формуле можем уйти?
— Разумеется! Оно представлено вот тут, в конце уравнения.
— Но мы всё ещё здесь, — заметил парень, — а, если всё так, как ты говоришь, то должны быть там.
На этом моменте Карл сдался. Вздохнув, он развёл руками, понурив голову.
